Антология советского детектива-3. Компиляция. Книги 1-11

«Болдуин оказал мне неплохую услугу, — думал Черчилль, — помешав втянуться в дурацкую путаную политику нынешнего кабинета. Я даже не могу объяснить ее, исходя из простых человеческих понятий и категорий. И уж тем более не могу объяснить эмиссару дружественного правительства, что персона нон-грата в Праге, Генлейн, дал понять мне и Ванситарту: судетские немцы главной своей целью считают вовсе не автономию нацменьшинств, а полное присоединение Чехословакии к рейху — как единственное радикальное решение судето-немецко-чешского конфликта… А мы при этом, я и Ванситарт, почти соглашались! Я не могу ему сказать, что, вероятно, Англия даже окажет помощь Германии, если на пути захватов Гитлер встретит вооруженное сопротивление Советов. Этот вариант вообще устроит их всех. Сейчас политическая конъюнктура неизмеримо хуже прошлогодней. Не говорить же об этом Дворнику! Чемберлен последние месяцы прямо-таки удила закусил поскорее «умиротворить» Гитлера. Такие люди, как этот профессор, и не представляют, в какой рудиментарный орган превращается у профессионального политика совесть!»

Черчиллю даже стало жаль неискушенного ученого-богослова. Он собирается бороться с Гитлером, но ему Гитлера не победить. «Я сам только недавно понял, какую опасность представляет Гитлер именно для Британии, — думал Черчилль. — Прежде мне даже импонировали в Гитлере и головокружительный политический успех маленького, неродовитого, небогатого человека, и его программа злейшего врага коммунизма. Но если бы Гитлер ограничился только пропагандой и подготовкой священной войны против России… Только очень недалекие люди, типа Чемберлена, могут полагать, что на русском походе Гитлер завершит свою программу. И тут начинается двойственность. Нам, и мне тоже, не чужда идея антибольшевистского похода… Но нельзя забывать, Гитлер с легкостью повернет на Запад, особенно если разгромит Сталина. Если случится последнее, не останется ни единого фактора, сдерживающего пирата. Но чтобы он пошел на Москву, ему нужен чешский плацдарм, — и тут такие дураки, как Чемберлен, не думая о будущем, помогут «фюреру всех немцев» заполучить его».

— Послушайте, профессор, — наконец сказал Черчилль, — а не кажется ли вам, что мы присутствуем при рождении очередного «драг нах остен», известного Европе со времен крестоносцев? Может быть, попытки договориться всем вместе — вашему правительству, Шушнигу, Беку, Титулеску, Генлейну, Зейсс-Инкварту, Гитлеру — приведут к тому, что станет видна цель, и малые страны Восточной Европы, пропустив через свои территории на Восток вермахт, смогут и дальше жить спокойно и самостоятельно?

— Все, кто шел на Восток, потом считали дорогу своей усадьбой, — ответил Дворник хмуро. — Если вам угодны исторические параллели.

— Значит, опять вы не согласны со мной, — удовлетворенно заметил Черчилль, ему было приятно, что собеседник не так прост, чтобы ловиться на пустые приманки. — Тогда послушайте тот единственный совет, который я могу дать. Не поискать ли вам взаимоприемлемых контактов в некоем обществе, которое называется обществом Англо-германской дружбы? Видите ли… Там ваши проблемы видны со всех сторон. Например, вы могли бы переговорить с адмиралом, он, правда, уже в отставке, но тем не менее влиятельный человек… Адмирал Домвайл…

— Это бывший начальник вашей военно-морской разведки?

Черчилль изумленно вскинул брови, не ожидал подобной осведомленности от ученого-богослова!

— Да… — ответил, — это он… И уже в силу этого обстоятельства мог бы если не помочь, то верно сориентировать… Асторы, лорд Лондондерри… Может быть, они? Я берусь познакомить вас кое с кем из этого кружка. — Черчилль хмыкнул недоброжелательно. — По сути дела, программа этого общества и есть программа действий Чемберлена… Это пока все, что я готов сказать вам.

Дворник устало посмотрел в лицо хозяина дома, который пишет картины, исторические трактаты, разводит свиней, строит бассейны и плюс ко всему профессионально занимается политикой, да столь активно, что, даже будучи в отставке, вынуждает считаться со своим мнением, а тихое именьице с бассейнами, карпами, спаржей и поросятами «заставляет» считать малым Форин-офисом.

Интересно, какой из его двух советов шел от чистого сердца? Совет искать гарантов в львиной пасти апостолов англо-германского альянса или же пожелание малым странам сплотиться вокруг Гитлера?

5

На следующий день после отъезда Дворника из Лондона, 2 февраля, Дорн вылетел в Берлин.

Генералу Гизевиусу понравилось, как Дорн повел дело с Дворником. Какая удача — выйти на доверенное лицо Бенеша!

«Когда из эмиссара президента Бенеша профессор Дворник превратится в нашу марионетку, — рассчитывал Гизевиус, — он подтолкнет чешское правительство принять все наши условия. Возможно, даже не желая этого».