Антология советского детектива-32. Компиляция. Книги 1-20

— Не могу, — гневно прошипел Мамедхан. — Хотел бы, не могу. Вздумай, говорит, только заикнуться о разводе, завтра же разоблачу тебя, посажу в тюрьму…

— За что же это? Какие твои преступления она разоблачит? Разве так просто посадить человека в тюрьму?

Мамедхан в отчаянии хлопнул руками по коленям.

— Разве ты не слыхал, что крепость, которую не может сокрушить аллах, способна разрушить женщина? Что стоит Балыш оклеветать меня? Кричит, будто я расхищаю склад и обеспечиваю своих друзей всем, даже водой в бане…

Муртузов многозначительно поднял кверху указательный палец и причмокнул:

— Какое ей дело до твоих друзей? Нет, с такой женщиной жить под одной крышей опасно. Слушай, Мамедхан, как-нибудь уладь это дело, тихо разведись, и все. Иначе могут быть большие неприятности…

— Не хочет… Не уходит, не отстает, прилипла, как смола…

— Тогда не ссорься. Не следует гнать коня по камням, ибо, если конь споткнется, ты можешь свернуть себе шею. Понятно? — Муртузов взглянул на свои часы и деловито прибавил: — А-а, все это как-нибудь уладится. Вот что. Приготовь немного продуктов за наличный расчет, у меня будут гости…

Мамедхан мгновенно забыл про свои переживания. Гнев его утих. Он живо заинтересовался: кого же это пригласил Муртузов.

— Разве мне нельзя знать, кто твои гости? — с любопытством спросил он. — Явер-баджи уже велела мне кое-что собрать, приготовить. Она и меня пригласила к столу.

Муртузов ударил Мамедхана по плечу:

— Что за свадьба, если нет там Мамедхана? Но имей в виду — все должно быть прилично, все должно быть законно оформлено. За наличный расчет! Понял? Я терпеть не могу брать что-нибудь бесплатно.

— Конечно, конечно…

Мамедхан был неплохим актером. Он сразу же вошел в свою новую роль и начал поддакивать следователю:

— Разве я могу отпустить кому-нибудь бесплатно? Я же не миллионер, чтобы спокойно смотреть, как ветер уносит мои денежки. Что вы! Ни одного грамма я не отпущу из кооператива, пока не подсчитаю все до рубля. Пусть это будет даже для племянника самого аллаха.

— Что значит рубль? Копейку, и ту надо учитывать. — Муртузов с глубоким вздохом добавил: — Правда, приходится иногда брать взаймы. Этих проклятых денег никогда не хватает. Но даром брать — на это я ни за что не пойду, даже под угрозой смерти.

Муртузов недолго постоял в задумчивости, посопел и вдруг, наклонившись к самому уху Мамедхана, быстро прошептал:

— Приводи свои дела в порядок. Понял? Может быть, внезапно нагрянем к тебе с ревизией.

От слова «ревизия» у Мамедхана даже в глазах потемнело. Он сразу поник и растерялся.

— Пожалуйста, — забормотал он и без всякой нужды замахал рукой. — Я чист, как солнце. Готов, принять вас в любой день и в любую ночь. За каждую щепку, за каждую копейку, за каждый грамм я своей честью отвечаю… Мне нечего опасаться… Сто ревизий уже было, пусть будет еще и сто первая. Пожалуйста. Пускай сам аллах со всеми святыми нагрянет с неба ко мне на ревизию! — Мамедхан немного приободрился и заговорил смелее: — Я чист, как свежераспустившийся бутон, как нежный цветок, омытый утренней росой.

Мамедхан открыл по одному все ящики стола, достал кипу документов и с шумом закрыл ящики обратно.

— Вот, я готов к ревизии.

— В складе-то у тебя все в порядке, я знаю. А вне склада?

— Пожалуйста, пускай проверяют вне склада. Документы все на месте, прозрачны, как капли росы. Э, лишь бы я перед своей совестью был чист, а там, пожалуйста, мне ничего не страшно. Препятствий я не боюсь. Как захочу, так и поведу коня своего. — Он сжал кулаки. — Я знаю их, этих ревизоров. Им нужны две вещи: документы и подписи. Хоть самого хитрого ревизора мира сюда пригласите, хоть дракона, пожирающего огонь, я не боюсь…

— Надо все же проверить продуктовые нормы, особенно для учителей…

Мамедхан уже совсем расхрабрился:

— Я уже сказал, Муртуз-дадаш, всегда готов, как пионер!

Муртузов передразнил Мамедхана:

— Как пионер… Муртуз-дадаш… Сам не слышишь, что говоришь… Ревизия — это безбожная, неумолимая вещь. Она никого не признает: ни дадаша, ни кардаша. Или надо на весь мир трубить и барабанить, чтобы ты смекнул это?.. Кого ты хочешь обмануть? Меня? Да не успела еще ревизия свой нос сюда на склад показать, как ты уже стал бредить, как в лихорадке, сам не понимаешь, о чем говоришь, даже слово «йолдаш» забываешь…

— Что же я лишнего сказал? — Мамедхан со страхом и сомнением посмотрел в лицо друга. — Я только сказал: всегда готов, товарищ следователь.

В это время от двери упала на пол чья-то кривая широкая тень.

— Кто тут?

Муртузов и Мамедхан побледнели и вздрогнули. Они напряженно стали всматриваться в проем двери и в один голос с притворной любезностью спросили:

— Эй, Калош, это ты? Заходи…

Вошел человек в калошах. Он остановился у порога и стал оглядываться по сторонам, ничего не говоря. Мамедхан нарушил молчание первым:

— Калош, что это зимбиль у тебя залатанный? — спросил он. — Ты не боишься, что из него все вывалится?

Человек в калошах ничего не ответил. Лицо его было непроницаемо.

Он медленно достал из кармана несколько десятирублевок: