Антология современной азербайджанской литературы. Проза

После того как мы загрузили гроб на машину, я подпер его с четырех сторон досками, чтобы, когда машину будет подбрасывать на ухабах, арбузы не скатились на него.

По дороге обратно мой спутник все так же молча смотрел в окно. Так, словно он и не сходил с машины с той минуты, как повстречался со мной, и этот гроб в машине никакого отношения к нему не имел. На самом деле каждый раз, когда машина попадала в колдобину на дороге, гроб давал о себе знать, но от этого грохота вздрагивал только я.

Теперь мне и в голову не приходило думать о том, сколько мне заплатят. Сойди он с машины и уйди, не заплатив мне, я и слова не сказал бы. В крайнем случае, подумал бы, что не обеднею от этого. А значит, терять было нечего.

Но я был растерян так, что не знал, с чего начать разговор. Будто тяжесть этого гроба, который мы недавно спустили по лестнице, впиталась в меня насквозь.

Собравшись с мыслями, я наконец-то спросил:

— Отчего он умер? — и так, словно речь шла обо мне.

— Крути свою баранку, — сказал он, — и требуй свою плату, как доедем до кладбища.

И голос у него был сухой. Его горло было словно дно пересохшего колодца, покрытое трещинами.

Если бы мне сказали бы что-то подобное в другое время при других обстоятельствах, я давно бы выставил из машины наглеца и уехал бы. Но сейчас у меня и у самого словно пересохло горло. Я уже готов был сказать:

— Вот твой гроб, можешь взвалить его себе на горб и убираться куда хочешь.

Но у меня будто язык присох к горлу. То ли от жары, то ли от чего-то еще за эти пару часов я привык к ним, как к родным. Я хоть и ни разу не видел лица этого мужчины, завершившего все счеты с жизнью и навеки умолкшего в гробу, но был уверен, что он был достойнейшим человеком, другом для друзей и врагом для врагов. Мне казалось, что этому мужчине было много лет, может, даже больше ста. Вот почему гроб был таким тяжелым, когда мы его спускали с лестницы. Видимо, это не тяжесть бренной оболочки этого мужчины давила мне на плечи и ломила руки, а тяжесть долгих лет и жизни, полной невзгод, которые вместе с ним уходили в последний путь. И я был одним из двух провожавших эти сто лет в лучший из миров.

Внезапно притормозив, я ударил своего попутчика по макушке. Кажется, теперь, после всех этих мыслей, я даже приревновал этот гроб к своему попутчику. Но парень и бровью не повел. Потирая ушибленное место, сказал:

— Да, это был мой отец.

* * *

Кого узнает новорожденный, как только откроет глаза? Мать, затем отца, а после того как научится ходить, начинает потихоньку узнавать себя. Попробуй запеленать младенца, уже научившегося ползать, посмотри, останется ли он в пеленках? Нет, он будет биться, извиваться, чтобы высвободиться из пеленок. Потому что он сейчас переживает совсем другое состояние. Я не собираюсь сейчас растолковывать тебе, что к чему на этом свете. Даже если ты разбудишь этого человека, что спит в гробу, он не захочет вернуться к жизни. Если ты худо-бедно однажды познал жизнь — тебе этого вполне хватает. Ей-богу, ты не захочешь возвращаться. Я хочу сказать, что если ребенок растет без отца или без матери, то после определенного возраста ему уже все равно, кто его мать и отец. Потому что этот человек так привык к своему житью-бытью, что появись вдруг из ниоткуда его мать или отец, это только выбьет его из седла. Три месяца назад, вечером, кто-то позвонил в дверь, и, открыв ее, я встретил своего отца. С годовщины смерти матери прошло всего ничего. Я думаю, ее дыхание еще даже не выветрилось из нашего дома. Несмотря на то что я ни разу в жизни не видел его, при первом же взгляде его лицо показалось мне знакомым. Правда, я не знал, что это мой отец, но я словно где-то уже видел его.

— Вам кого? — спросил я, но, присмотревшись повнимательнее к этому мужчине, стоящему молча на пороге, понял, почему он показался мне знакомым — он был похож на меня.

Мать всегда говорила:

— Если после моей смерти появится отец, ни в коем случае не вздумай пустить его даже на порог. А еще, запомни, как бы отец ни просил, как ни уговаривал, не показывай ему, где я похоронена.

Она говорила это каждый раз, когда видела меня задумчивым. Может, ей казалось, что я тоскую из-за того, что не знаю своего отца. Но я никогда не спрашивал у матери о том, почему отец оставил нас.

Честно говоря, меня это и не интересовало, как человек, у которого есть оба родителя, не может и представить себя сиротой, да еще и горевать из-за этого ощущения. Я до сих пор не могу забыть слова, сказанные мне на днях одним моим другом, отец которого работал на высоких постах.

— Знаешь, — сказал он, — все люди на свете любят только себя. Даже самые любящие дети молятся за здравие своих родителей не оттого, что они любят отца и мать, а для себя. Потому что пока живы родители, детям не о чем тужить.