Антология современной британской драматургии

КРИСТОФЕР. Какие-нибудь еще вопросы?

РОБЕРТ. Ну…

КРИСТОФЕР. У него сорок три человека детей и сотня внуков. Он семейный человек. Мусульманин. Живет в Саудовской Аравии. В изгнании. Иногда в Париж катается, отдыхать. Каждый день получает из аэропорта груз восточноафриканских апельсинов. В память о былых временах. Водит «шевроле», играет на аккордеоне. Изгнанные диктаторы обычно западают на «мерседесы», но он не любит привлекать к себе внимание.

РОБЕРТ. Понятно…

КРИСТОФЕР. Матушку мою выпер из Уганды, она ведь родом из Заира. Всех иностранцев турнул. Понял — нет? Гордиться нечем, но что поделаешь. Он такой. Старомодный.

РОБЕРТ. Старо… модный… Мнэ…

Пауза.

Говоришь, твоя мать из Заира?

КРИСТОФЕР. Не верите, да?

РОБЕРТ. Когда это было?

КРИСТОФЕР. В семьдесят четвергом. Я еще не родился тогда.

РОБЕРТ.Не родился?

КРИСТОФЕР. Меня зачали. Вот ей и пришлось уехать. Он не мог стать отцом иностранца. Ясное же дело.

БРЮС и РОБЕРТ переглядываются.

У него есть другая жена в Харингее. У нее ресторанчик. Его прикрыли из-за гигиены, понял — нет?

БРЮС. Можешь идти в палату. Крис? Мы еще поговорим.

КРИСТОФЕР. Но…

БРЮС. На сегодня все.

КРИСТОФЕР. Мы закончили?

БРЮС. На сегодня да.

КРИСТОФЕР. А че я сказал?

БРЮС. Да ничего.

КРИСТОФЕР. Я прошел?

БРЮС улыбается.

Молчишь. Плохо дело.

БРЮС. Тебе не о чем беспокоиться.

КРИСТОФЕР. Не о чем, так, значит?

БРЮС. Не о чем. Все будет хорошо.

КРИСТОФЕР. Но я все равно еду домой, так?

Пауза.

Я же еду домой, да?

Пауза.

Я… Я же еду домой?

РОБЕРТ. Тсс… Хорошо? Расслабься.

Пауза.

КРИСТОФЕР. Но… Я…

РОБЕРТ. Тсс.

Пауза.

КРИСТОФЕР. Я…

РОБЕРТ (помахивая пальцем). М-м.

Пауза.

КРИСТОФЕР. Но я же еду домой, так?

РОБЕРТ. Ну разумеется.

БРЮС. Крис? Мы с тобой еще поговорим. Возвращайся в палату.

КРИСТОФЕР. Но я же еду домой?

РОБЕРТ. Да.

БРЮС забирает у КРИСТОФЕРА остатки апельсина, тот встает и, шаркая, выходит.

РОБЕРТ берет у БРЮСА остатки апельсина и съедает дольку.

Очень любопытно.

БРЮС. Вы довольны?

РОБЕРТ. «Le Monde Est Bleu Comme Une Orange».

БРЮС. Что?

РОБЕРТ. Стихотворение Поля Элюара. Был во Франции такой сюрреалист.

БРЮС. Неужели?

РОБЕРТ. Мир синий, словно апельсин. (Короткая пауза.) Это аналогия.

БРЮС. Классические галлюцинаторные проявления.

РОБЕРТ. Или это сравнение?

БРЮС. Он уже выстраивает картину мира вокруг этого… «отца», который любит апельсины и тэ дэ.

РОБЕРТ. Гипомания. Единичный психотический эпизод, требующий краткосрочной госпитализации, а по возвращении домой — курса нейролептиков. Все просто.

БРЮС. А если нет? Если это только верхушка айсберга?

РОБЕРТ. Он слышит голоса? Слуховые галлюцинации были?

БРЮС. Пока нет.

РОБЕРТ. Другие галлюцинации, кроме синих апельсинов?

БРЮС. Вам этого мало?

РОБЕРТ (пожимает плечами). Почему-то ему хочется видеть синее вместо оранжевого. С невротиками всегда так. Видят что хотят. Может, он знает это стихотворение.

БРЮС. Шутите, да?

РОБЕРТ. И в мыслях не было. В Центральной Африке предостаточно франкоговорящих. Может, ему мама в детстве стихотворение читала. Вот образ и отпечатался у него в голове. Начались проблемы — он и проявился.

БРЮС. Да нет, вы шутите.

РОБЕРТ. Есть такой комикс. «Тин-Тин и синие апельсины». Там про безумного профессора, он вывел апельсины, которые могут расти в Сахаре. Правда, ярко-синие и соленые. В Бельгийском Конго книжку запретили, посчитали, что Тин-Тин коммунист. Но в колониальной Уганде, ясное дело, «Тин-Тином» вся буржуазия зачитывалась. Он стал культовым, символом протеста для среднего класса. Такой вот у Криса образ в сознании, который вот-вот станет явью. Пограничное состояние расстройства личности плюс расшатанные нервы.

БРЮС. Вы это на ходу выдумываете?

РОБЕРТ качает головой.

Вы, конечно, не можете не признать, что с ним что-то не так. Мы, конечно, несем Ответственность…

РОБЕРТ. Ответственность за то, чтобы его выписать. Во втором отделении дольше держать нельзя. Лекарства и медсестра два раза в неделю.

БРЮС. Он не станет пить таблетки, вы же знаете, они никогда не…

РОБЕРТ. Для этого и нужна медсестра. Пока он не поправится.

БРЮС. Они не пьют таблетки, потому что это допотопная отрава, которая буквально парализует и не дает нормально жить. Разве нормальный человек станет это пить по своей воле?

РОБЕРТ. Вот именно.

БРЮС. И?

РОБЕРТ. Новое поколение нейролептиков. Клозапин, Рисперидон, Оланзапин. Пусть отправляется домой.

БРЮС. Да они же в сто раз дороже! Вы можете выделить на это средства или ему самому платить?