Антология современной британской драматургии

ХЕЛЕН смотрит на него с минуту, потом начинает тихо смеяться, давится смехом, встает и идет к двери. Возле двери она останавливается, оглядывается на БИЛЛИ и со смехом выходит. БИЛЛИ молча смотрит в пол, КЕЙТ тихо выходит из задней комнаты.

КЕЙТ. Она все равно не очень хорошая девушка, Билли.

БИЛЛИ. Ты подслушивала, тетя Кейт?

КЕЙТ. Ничего я не подслушивала, ну, хорошо, немножко подслушивала. (Пауза) Подожди, пока появится какая-нибудь хорошая девушка, Билли. Девушка, которой будет все равно, как ты выглядишь. Которая увидит, какое у тебя сердце.

БИЛЛИ. И сколько мне ждать, пока появится такая девушка?

КЕЙТ. Совсем недолго. Ну, может, год или два. Или в крайнем случае пять.

БИЛЛИ. Пять лет…

БИЛЛИ кивает, поднимается, негромко хрипит и выходит в заднюю комнату. КЕЙТ начинает прибираться в магазине. ЭЙЛИН входит и помогает ей. Где-то в отдалении слышен кашель БИЛЛИ.

ЭЙЛИН. А что это Калека Билли такой мрачный?

КЕЙТ. Билли предложил Чуме-Хелен прогуляться с ним, а она сказала, что скорее пойдет с обезьяной с проломленным черепом.

ЭЙЛИН. Вряд ли Чума-Хелен так красочно выразилась.

КЕЙТ. Да, тут я немного приукрасила.

ЭЙЛИН. Я вот что думаю. (Пауза.) Надо бы Калеке Билли кого-нибудь попроще, чем Хелен.

КЕЙТ. Да, надо бы ему кого-нибудь попроще, чем Хелен.

ЭЙЛИН. Ему бы начать с какой-нибудь тупой уродины, а потом двигаться дальше.

КЕЙТ. Билли надо бы отправиться в Антрим. Это пойдет ему на пользу. (Пауза.) Хотя, может быть, ему и не понравятся тупые уродины.

ЭЙЛИН. Да на Билли не угодишь.

КЕЙТ. Да уж.

ЭЙЛИН (пауза). Ты не слышала, что Джоннипатинмайк рассказывал Билли историю про то, как его родители привязали к себе мешок с камнями и утопились, чтобы его страховка спасла?

КЕЙТ. Джонни умеет наплести. А ведь это наш Билли был в мешке с камнями, и лежать бы ему сейчас на дне морском, если бы Пустозвон не бросился в воду и не спас его. А потом стащил у мамаши сотню фунтов, чтобы заплатить за лечение.

ЭЙЛИН. Когда-нибудь надо рассказать Билли правду, Кейт.

КЕЙТ. Конечно, вот только эта история расстроит Калеку Билли и вообще.

ЭЙЛИН. Думаешь? Да тысячу раз еще успеем рассказать.

КЕЙТ. Да, успеем.

Они заканчивают уборку перед закрытием, ЭЙЛИН запирает дверь, КЕЙТ уменьшает свет масляной лампы.

Это первая ночь за много месяцев, когда я смогу спокойно заснуть, Эйлин.

ЭЙЛИН. Да, я знаю. Ты покончила со своими каменными заскоками?

КЕЙТ. Да, покончила. Они бывают, только когда я волнуюсь, и знаешь, хоть я и умею это скрывать, я ужасно волнуюсь, когда Билли нет с нами.

ЭЙЛИН. Я тоже ужасно волнуюсь, когда его нет с нами, но я же не впутываю сюда камни.

КЕЙТ. Давай забудем про камни. Теперь Билли снова с нами.

ЭЙЛИН. Да, теперь он снова с нами. Навсегда.

КЕЙТ. Навсегда.

Они улыбаются и, держась за руки, выходят в заднюю комнату. После паузы появляется БИЛЛИ. Он ковыляет к масляной лампе, делает огонь ярче, видны его покрасневшие глаза, он всхлипывает. Он снимает мешок со стены и складывает туда банки с горошком, пока мешок не становится тяжелым, затем привязывает мешок к руке. Он на мгновение застывает на месте, потом медленно ковыляет к двери. Раздается стук. БИЛЛИ вытирает слезы, прячет мешок за спину и открывает дверь. ХЕЛЕН просовывает голову внутрь.

ХЕЛЕН(яростно). Ладно, я согласна, я с тобой прогуляюсь, но только там, где ни один хрен нас не увидит и когда будет темно. И не вздумай меня лапать, я не хочу, чтобы пострадала моя хренова репутация.

БИЛЛИ. A-а… Хорошо, Хелен.

ХЕЛЕН. Ладно, можешь лапать, только не часто.

БИЛЛИ. Завтра подойдет?

ХЕЛЕН. Завтра ни хрена не подойдет. Завтра же у Бартли день рождения.

БИЛЛИ. Правда? А что ты ему подаришь?

ХЕЛЕН. Я подарю… черт, сама не знаю, почему я это сделала, он теперь точно не заткнется, на хрен, или по крайней мере не заткнется, пока я ему, на хрен, по морде не врежу, да и тогда, небось, не заткнется, но я купила этому засранцу телескоп.

БИЛЛИ. Какая ты молодец, Хелен.