Антология современной французской драматургии. Том I

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Так-то оно так. Но взять хотя бы профсоюзы, которые зашевелились. Ведь рабочие непредсказуемы. Они же на все способны. Не успеешь оглянуться. Я хочу сказать, не успеешь оглянуться, как они спровоцируют непоправимое. И в Париж никак не дозвониться.

Жак встает, уступая место Алену у стойки регистрации. Месье Сорбе изучает содержание витрины рядом со стойкой.

А вы что намерены делать?

МЕСЬЕ СОРБЕ. Мы? (Думает.) Жена в номере, отдыхает. Не привыкла к такой жаре. (Жаку.) Она просила две открытки.

ЖАК. Да, месье. (Открывает витрину, достает пачку открыток и раскладывает их на столе.)

Месье Сорбе, присев на корточки возле витрины, изучает содержимое нижней полки.

МЕСЬЕ СОРБЕ. Мне кажется, это ручная роспись.

АЛЕН (вступая в беседу). Совершенно верно, месье. Местные жители занимаются этим зимой, в промежутке между сборами урожая табака.

МЕСЬЕ СОРБЕ. И стоит, конечно, бешеных денег. (Рассматривает почтовые открытки.)

Месье Велюз берет блюдечко. Жак уходит. Входит Эрик с двумя бутылками оранжада: одну предлагает Мадам Лоспиталье, другую — Месье Велюзу.

АЛЕН. Поселю вас в двадцать третьем номере. Жак, покажи господам двадцать третий… (Замечает, что Жака нет.)

Входит Мадемуазель Лоспиталье; она в шортах и шейной косынке.

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Даниель! Ты куда?

МАДЕМУАЗЕЛЬ ЛОСПИТАЛЬЕ. Я не собираюсь всю жизнь сидеть в отеле. Месье Велюз, вы идете?

АЛЕН(Эрику). Вы не видели Жака?

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Я спрашиваю, куда ты собралась?

ЭРИК(стиснув зубы). Вечно вы с вашим Жаком бегаете друг за другом. Непонятно, когда работаете.

АЛЕН(широко улыбаясь). Работаем.

ЭРИК. Ага. Только непонятно, когда. (Уходит.)

МЕСЬЕ ВЕЛЮЗ. Вы неутомимы, мадемуазель Лоспиталье.

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Так же, как и вы, мсье Велюз!

Месье Велюз и Мадемуазель Лоспиталье уходят.

Месье Сорбе присаживается, держа в руках две открытки.

АЛЕН. Это ведь ваш багаж, правда? Отлично. Я сейчас. (Уходит.)

Раздается телефонный звонок. Поблизости никого нет. Телефон снова звонит. Мадам Лоспиталье направляется к стойке и снимает трубку.

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Алло. (Долго ждет, потом кладет трубку.)

МЕСЬЕ СОРБЕ. Невообразимо!

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Да, но бесполезно возмущаться, когда директора нет. Сразу чувствуется, правда?

МЕСЬЕ СОРБЕ. А вообще-то он есть?

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Да. Бельгиец, месье Диаман, как будто очень милый человек. Позавчера улетел в Париж на совет директоров. Должен был уже вернуться, но с этими событиями… Вам известно, что эта гостиница входит в довольно крупную сеть?

МЕСЬЕ СОРБЕ. Да, «Небуко».

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Нет, «Эстумако». Расшифровывается как Туристический Взлет в Зоне Общего рынка. Они ее купили совсем недавно. Хотят развивать Микены.

МЕСЬЕ СОРБЕ. Чтобы развивать, надо иметь, от чего оттолкнуться.

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Разумеется. На будущий год они собираются устроить театрализованное шоу, которое на треть будет финансировать «Эстумако», еще на треть — «Филипс», а остальное точно не знаю кто, вроде бы какой-то судовладелец, забыла, как его зовут… Который картины скупает…

МЕСЬЕ СОРБЕ. Онасис?

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Нет, другой. «Общество на водах» в Монако, «Греческие авиалинии»… Мы с мужем не раз с ним встречались, но я никак не могу запомнить его имя. Вы заметили рабочих у подножия горы Зара? Они уже начали заливать площадку. В середине горы построят лифт.

МЕСЬЕ СОРБЕ. Это точно не Онасис?

МАДАМ ЛОСПИТАЛЬЕ. Да нет же. В «Нувель литерер» или в «Фигаро литерер» была статья, где они объясняют, как собираются возродить истоки цивилизации. Если хорошенько подумать, это скорее истоки всех ужасов, которые в наше время привели к концентрационным лагерям. Чего только не происходило за стенами этого дворца! Убийства и инцест — это еще цветочки. Но что уже ни в какие ворота, так это история двух братьев, один из которых подал другому рагу из его собственных детей.

МЕСЬЕ СОРБЕ. Неужели?