Антология современной словацкой драматургии

Наша дорогая пани Конти, разрешите нам от всего сердца поздравить вас с днем рождения…

АБЕЛЬ (как эхо).…рождения…

ХМЕЛИК. Большая честь и радость для нас, что мы составляем вам компанию в такой исключительно важный момент.

РАЙНЕР (тихо). Да, момент исключительно важный.

ХМЕЛИК. Примите от нас небольшой подарок. (С неожиданной галантностью подает букет, целует руку.)

РАЙНЕР (целует руку). Да, день совершенно исключительный. Один из «звездных» в моей жизни!

ХМЕЛИК тем временем ловко открывает бутылку с шампанским.

АБЕЛЬ. Присоединяюсь… Главное — крепкого здоровья и счастья!

КОНТИ. Спасибо. Спасибо вам от всего сердца. (Плачет.) Это все так удивительно… так мило с вашей стороны.

ХМЕЛИК. Зачем столько слов, когда полны бокалы? Я поднимаю первый бокал за здоровье нашей дорогой новорожденной! За ваше здоровье! Живио!

АБЕЛЬ и РАЙНЕР (вместе). Живио!

ХМЕЛИК. Многие лета!

АБЕЛЬ и РАЙНЕР (присоединяются). Многие лета! Многие лета! Многие лета! Живио!

ХМЕЛИК. До дна!

Все выпивают и садятся.

КОНТИ. Мне, вообще-то, нельзя, с моей гипертонией.

ХМЕЛИК. Забудьте вы об этой гортензии!

КОНТИ (со смехом). Гипертензия? А вы большой весельчак, пан Хмелик!

ХМЕЛИК. Да, смельчак! Конечно, я смельчак. Смелость — моя стихия. (Наливает всем вино.) Итак, за здоровье вашей внучки!

КОНТИ. Внучки?

ХМЕЛИК. Ну, гортензии этой, вернее — гипертензии.

КОНТИ. Мне действительно нельзя.

РАЙНЕР. Бокал хорошего вина — лучшее лекарство.

КОНТИ. Ну хорошо, еще один. На вашу ответственность!

РАЙНЕР. Готов отвечать.

КОНТИ (решительно выпивает вино, видно, что когда-то она любила выпить). Вот это да!

АБЕЛЬ. Пан Райнер, ваши часы! (Берет часы, подносит их Конти.) Новорожденной от пана Райнера.

КОНТИ. Каков подарок! Нальем еще!

ХМЕЛИК наливает.

Благодаря вам, именно благодаря вам мы можем поднимать эти бокалы! За здоровье нашего космонавта!

Все пьют.

АБЕЛЬ (тронут). Друзья, спасибо вам. (Указывает на ветчину.) Прошу вас, угощайтесь.

КОНТИ (со знанием дела). Пражская, фирменная. Я ее уже много лет не видела.

ХМЕЛИК. Экспрессом из Праги, специально для вас!

КОНТИ. Все шутки шутите, пан Хмелик.

ХМЕЛИК. Могу присягнуть!

КОНТИ. Ложная присяга — грех.

ХМЕЛИК. Ради вас мы готовы согрешить!

РАЙНЕР. Я так уже и не помню, когда грешил в последний раз.

КОНТИ. У вас плохая память, пан Райнер.

РАЙНЕР. У меня плохая память?

КОНТИ. А кого сюда на прошлой неделе привели полицейские?

РАЙНЕР. Не полицейские, а инспектор. Наш инспектор.

КОНТИ. А вы когда-нибудь видели, чтобы полицейские арестовывали святых?

РАЙНЕР. Только по недоразумению. Впрочем, нашему инспектору и море по колено.

АБЕЛЬ. Что же вы ничего не едите?

ХМЕЛИК. Я уж наелся, как мужик на Пасху. А вот выпить мы действительно забываем. (Открывает новую бутылку, разливает по бокалам.)

КОНТИ. У меня голова кружится. Я правда больше не могу.

АБЕЛЬ. Как же так? Мы ведь пьем за невинность пана Райнера.

РАЙНЕР. Вот так тост! (Выпивает.)

КОНТИ (убеждая себя). Мне нельзя. Нельзя мне больше ни капельки. Иначе за себя не ручаюсь. (Встает со стула, словно загипнотизированная.)

ХМЕЛИК. Пейте. А вашей гипертензии ничего не скажем. Слово мужчины.

КОНТИ (выпивает стоя, беспомощно оглядывается). Ах, все бы отдала за цыганскую музыку!

АБЕЛЬ (быстро встает, вынимает из шкафа граммофон). Это нам проще простого.

ХМЕЛИК охотно ему помогает. АБЕЛЬ заводит граммофон.

РАЙНЕР. Граммофон есть. Сейчас будет и музыка.

АБЕЛЬ(вынимает из шкафа пластинки, выбирает одну, ставит ее). Ну, музыка, не подведи!

Раздаются первые медленные такты темпераментного чардаша.

КОНТИ (отбивает такт. Ее движения становятся по-цыгански выразительными). Казино! (Упоенно.) Офицеры! Вино течет рекой… (Бросает своих куниц на спинку стула.)

ХМЕЛИК (стремительным движением берет бокал, по-военному четко подходит к Конти и кланяется). Разрешите представиться: поручик Хмелик. (Подает бокал Конти.)