Читаем Антология современной словацкой драматургии полностью

ФИЛАДЕЛЬФИ. Худая?.. Это мерзкая гидра. Одну голову ей отрубишь, две вырастают. Мне-то вы можете поверить. Я пережил здесь пять режимов! Законы меняются здесь чаще, чем грязные рубашки… то же самое и языки в учреждениях, и названия улиц. Сносятся памятники и сразу ставятся новые… и за один и тот же проступок могут один раз арестовать, а в другой раз дать должность. Без конца меняются границы, гимны, стоимость коней и стоимость жизни. Что-то в Европе зашевелится, а здесь уже слышится свист кнута. А как только свистнет, остается две возможности — бежать прочь или поднять руки… хенде хох, руки вверх!.. А-а-а-а, вот она! Нашел… Поздравляю тебя, моя дорогая, любимая пуговица! Ты застегиваешь воротник моей рубашки и делаешь из меня приличного человека. От всего сердца благодарю тебя.

РИЕЧАН. Вы — странный человек, пан Филадельфи.

ФИЛАДЕЛЬФИ. Странный. Пойду постучусь к Неле Лауковой. Она пришьет мне пуговицу, и после я буду нашептывать ей в уши и уговаривать ее, чтобы она сотворила со мной самые гнусные вещи. Гнусные и смешные… и расчудесные! (Уходит.)

Картина 9

Дом РИЕЧАНА.


РИЕЧАНОВА. Штево! Штево, подойди сюда… быстро! У меня получилось. Здесь. Боже небесный, я сосчитала все, что мы приобрели, я все пересчитала, Штево, через наши руки прошел миллион! Мы — американцы… американцы!

РИЕЧАН. Зачем ты так кричишь? Не можешь потише?..

РИЕЧАНОВА. Штево, нам надо посоветоваться. Волент сказал, что настало время для того, чтобы начать то, о чем он уже говорил… Ты должен решить, что и как. Ну, я думаю, что с тобой всегда можно договориться.

РИЕЧАН. О чем договориться?

РИЕЧАНОВА. Скажи-ка, Волентик, мастер интересуется.

ЛАНЧАРИЧ. Мештерко, я повторю только то, что уже говорил в конце зимы, когда мы забили последнего хряка из собственного… ну, это… свинарника. Я предлагаю арендовать старый хутор, что находится среди акаций.

РИЕЧАН. Постой… Давайте спокойно сядем и поедим.


Все садятся за накрытый стол и начинают обедать.


Ну, говори… какой хутор и для чего?

ЛАНЧАРИЧ. Ну, хутор. Среди акаций. Туда вообще никто никогда не заглядывает. Немножко поправим, а потом из двух амбаров сделаем свинарники. Достанем корм — ведь вы меня знаете… а еще раздобудем старого батрака, он станет за ними ухаживать и сторожить. Представляете, как мы на этом разбогатеем?.. В общем-то, все уже готово, только надо сказать «да».

РИЕЧАН. Никаких свиней! Никакого подпольного хозяйства! Я не хочу никаких преступлений… Вы в своем уме? Вам все мало?

РИЕЧАНОВА. Боже правый, с тобой каши не сваришь.

РИЕЧАН. Чего ты злишься? По-моему, у тебя и так все есть! Так что… и не кричи всякие глупости!

РИЕЧАНОВА. Кто это кричит? Это ты орешь!

РИЕЧАН. Во сколько вы с Эвой вернулись с этого… курорта, а? С этого бала? Каждую неделю вы ходите на танцульки… и возвращаетесь под утро.

ЭВА. Отец, вы чавкаете.

РИЕЧАН. Что?

ЭВА. Чавкаете и прихлебываете.

РИЕЧАН (пытается есть более прилично). Я ничего не говорю, можно ездить на курорт, но не каждую же неделю?.. И до утра танцевать эти танго? И мне — ни слова!

РИЕЧАНОВА. А что мы должны тебе говорить? Мы что, должны обо всем трубить, что с Эвой делаем?

РИЕЧАН. Хоть бы сказали мне у-у-ух!

РИЕЧАНОВА. Хорошо, скажу тебе у-у-ух, а ты сразу вскочишь, как будто тебе выстрелили в задницу. У-у-ух! Подумаешь, немного развлеклись, не бойся, я за Эвкой присматриваю, со мной она не пропадет. А ты посмотри на себя, кретин! Не ходить же ей вместе с тобой?

РИЕЧАН. Ладно, ладно… ходите, развлекайтесь, но только не всю ночь. Ведь ты знаешь, что я не против, ходите, ведь и на курорте тоже надо побывать.

РИЕЧАНОВА. Ну, так чего же ты хочешь?

РИЕЧАН. Я хочу, чтобы мы жили как когда-то.

РИЕЧАНОВА. Ну и как же? Как первобытные обезьяны, что ли? По-твоему, я должна нарядиться в сарафан и, как чокнутая, взвизгивать?[42]

РИЕЧАН. Я хочу, чтобы мы жили так, как прежде, достойно, чтобы про меня говорили… что, мол, этот Риечан честный торговец. А посему… никакого хутора в акациях не будет! Никакого свинства. Поняла? И ты, Волент, понял?

ЛАНЧАРИЧ. Раз говорите — «нет», значит, будет — нет!

РИЕЧАНОВА. Постой… Штефан, ты хочешь сказать, что Волент плохо торгует?

РИЕЧАН. Плохо? Я этого не говорил, но…

РИЕЧАНОВА. Это еще что за «но»?! А может, я плохо веду бумаги? Наши счета, мой дорогой, налоговый инспектор может вертеть-крутить — хоть так, хоть этак — все равно ничего не найдет. Ведь я умею вести дела!

Перейти на страницу:

Все книги серии Драма

Антология современной британской драматургии
Антология современной британской драматургии

В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи. Переводы выполнены в рамках специально организованного семинара, где особое внимание уделялось смыслу и стилю, поэтому русские тексты максимально приближены к английскому оригиналу. Антология современной британской драматургии будет интересна и театральной аудитории, и широкой публике.

Дэвид Грэйг , Кэрил Черчил , Лео Батлер , Марина Карр , Филип Ридли

Драматургия / Стихи и поэзия
Антология современной французской драматургии. Том II
Антология современной французской драматургии. Том II

Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии. На русском языке публикуются впервые.Издание осуществлено в рамках программы «Пушкин» при поддержке Министерства иностранных дел Франции и посольства Франции в России.Издание осуществлено при помощи проекта «Plan Traduire» ассоциации Кюльтюр Франс в рамках Года Франция — Россия 2010.

Валер Новарина , Дидье-Жорж Габили , Елена В. Головина , Жоэль Помра , Реми Вос де

Драматургия / Стихи и поэзия

Похожие книги

Дочери леса (СИ)
Дочери леса (СИ)

АНОТАЦИЯ К РОМАНУ АЛЕКСАНДРА СМОЛИНА "ВЕДЬМА — ДОЧЕРИ ЛЕСА" Осторожно книга может содержать сцены жестокости и насилия, а так же нецензурную брань и малоприятные ритуалы по черной магии. Книга про злых ведьм без цензуры. Не рекомендуется к прочтению лицам с впечатлительной психикой, сторонникам гуманизма и сострадания. Книга Темная про темных героев, поэтому если вы относите себя к положительному читателю просьба ее не открывать.                                                                                              *    *    * Белогория — суровая страна гор и лесов, где дождливое лето сменяется ветреной осенью, а глухая осень безжалостными псами зимы. Осень повсюду. Осень грядет — опускается листьями в графстве "Воронье гнездо". Здесь окраина мира — пограничные земли с Далией. Кровь за единственный город Рудный течет ручьем. Только горы да лес. Напуганным шахтерам не дождаться помощи короля. Что скрывают эти непроходимые дебри, в которых запросто может задрать леший или сожрать медведь? Многие воины сгинули в муках пытаясь пройти напрямик. Там в лесу живет Грета! Безобразная ведьма со своим выводком упыриц. Жестокие дочери леса! Кто их повстречает — не сносит своей головы. Там на туманных горах разгорается шабаш! Безумные пляски с кровавыми оргиями на костях младенцев... Там неприкаянный шепот в густеющей тьме оврагов сводит заблудших путников с ума. Там хохот бесов заставляет мужей седеть. Там встретить черта в охапке листьев можно быстрее, чем заприметить волка или лису. Там живут дочери леса, и горе тому, кто однажды наткнется на них! * * * Я представляю вашему вниманию свой новый цикл романов "ВЕДЬМА". Я расскажу вам тяжелую историю троих дочерей, которых похитила и воспитала самая страшная ведьма Белогории — Грета Черная баба! Вы сможете полностью окунуться с головой в атмосферу живого мрачного леса и жизни в нем, встретить там самых разных диковинных существ, пройти множество испытаний, и выжить во что бы то ни стало. Вы сможете увидеть мрачную жизнь на окраине мира глазами маленьких девочек, которым приходиться учиться темному ремеслу колдовства. Дом ведьмы заслуживает особого внимания. Стои́т он один одинешенек посреди леса окутанный мраком. Что скрывает злосчастное поместье, которое солдаты обходят десятой дорогой? Там по ночам из подвала выходят гости потустороннего мира. Князья и демоны. Там течет кровь из окон и дверей, там чавканье свиней и блеянье козлов заглушают предсмертные крики жертв. И кто же хозяин графства? Граф Рудольф или Трясинная ведьма из Варии — она же Черная баба — она же Раскапывательница могил, Пожирательница детей и Грета Сажа. Она спустилась с высоких гор, чтобы извести род человеческий и посеять зло. Пройдите весь путь глазами маленьких девочек, которым предстоит стать настоящими ведьмами, и узнайте самую главную интригу этой истории — ради чего Грета воспитывает своих дочерей?

Александр Смолин

Фантастика / Драматургия / Драма / Фэнтези / Ужасы и мистика / Роман
Убить змееныша
Убить змееныша

«Русские не римляне, им хлеба и зрелищ много не нужно. Зато нужна великая цель, и мы ее дадим. А где цель, там и цепь… Если же всякий начнет печься о собственном счастье, то, что от России останется?» Пьеса «Убить Змееныша» закрывает тему XVII века в проекте Бориса Акунина «История Российского государства» и заставляет задуматься о развилках российской истории, о том, что все и всегда могло получиться иначе. Пьеса стала частью нового спектакля-триптиха РАМТ «Последние дни» в постановке Алексея Бородина, где сходятся не только герои, но и авторы, разминувшиеся в веках: Александр Пушкин рассказывает историю «Медного всадника» и сам попадает в поле зрения Михаила Булгакова. А из XXI столетия Борис Акунин наблюдает за юным царевичем Петром: «…И ничего не будет. Ничего, о чем мечтали… Ни флота. Ни побед. Ни окна в Европу. Ни правильной столицы на морском берегу. Ни империи. Не быть России великой…»

Борис Акунин

Драматургия / Стихи и поэзия