ФИЛАДЕЛЬФИ.
Худая?.. Это мерзкая гидра. Одну голову ей отрубишь, две вырастают. Мне-то вы можете поверить. Я пережил здесь пять режимов! Законы меняются здесь чаще, чем грязные рубашки… то же самое и языки в учреждениях, и названия улиц. Сносятся памятники и сразу ставятся новые… и за один и тот же проступок могут один раз арестовать, а в другой раз дать должность. Без конца меняются границы, гимны, стоимость коней и стоимость жизни. Что-то в Европе зашевелится, а здесь уже слышится свист кнута. А как только свистнет, остается две возможности — бежать прочь или поднять руки… хенде хох, руки вверх!.. А-а-а-а, вот она! Нашел… Поздравляю тебя, моя дорогая, любимая пуговица! Ты застегиваешь воротник моей рубашки и делаешь из меня приличного человека. От всего сердца благодарю тебя.РИЕЧАН.
Вы — странный человек, пан Филадельфи.ФИЛАДЕЛЬФИ.
Странный. Пойду постучусь к Неле Лауковой. Она пришьет мне пуговицу, и после я буду нашептывать ей в уши и уговаривать ее, чтобы она сотворила со мной самые гнусные вещи. Гнусные и смешные… и расчудесные!Дом РИЕЧАНА.
РИЕЧАНОВА.
Штево! Штево, подойди сюда… быстро! У меня получилось. Здесь. Боже небесный, я сосчитала все, что мы приобрели, я все пересчитала, Штево, через наши руки прошел миллион! Мы — американцы… американцы!РИЕЧАН.
Зачем ты так кричишь? Не можешь потише?..РИЕЧАНОВА.
Штево, нам надо посоветоваться. Волент сказал, что настало время для того, чтобы начать то, о чем он уже говорил… Ты должен решить, что и как. Ну, я думаю, что с тобой всегда можно договориться.РИЕЧАН.
О чем договориться?РИЕЧАНОВА.
Скажи-ка, Волентик, мастер интересуется.ЛАНЧАРИЧ.
Мештерко, я повторю только то, что уже говорил в конце зимы, когда мы забили последнего хряка из собственного… ну, это… свинарника. Я предлагаю арендовать старый хутор, что находится среди акаций.РИЕЧАН.
Постой… Давайте спокойно сядем и поедим.Все садятся за накрытый стол и начинают обедать.
Ну, говори… какой хутор и для чего?
ЛАНЧАРИЧ.
Ну, хутор. Среди акаций. Туда вообще никто никогда не заглядывает. Немножко поправим, а потом из двух амбаров сделаем свинарники. Достанем корм — ведь вы меня знаете… а еще раздобудем старого батрака, он станет за ними ухаживать и сторожить. Представляете, как мы на этом разбогатеем?.. В общем-то, все уже готово, только надо сказать «да».РИЕЧАН.
Никаких свиней! Никакого подпольного хозяйства! Я не хочу никаких преступлений… Вы в своем уме? Вам все мало?РИЕЧАНОВА.
Боже правый, с тобой каши не сваришь.РИЕЧАН.
Чего ты злишься? По-моему, у тебя и так все есть! Так что… и не кричи всякие глупости!РИЕЧАНОВА.
Кто это кричит? Это ты орешь!РИЕЧАН.
Во сколько вы с Эвой вернулись с этого… курорта, а? С этого бала? Каждую неделю вы ходите на танцульки… и возвращаетесь под утро.ЭВА.
Отец, вы чавкаете.РИЕЧАН.
Что?ЭВА.
Чавкаете и прихлебываете.РИЕЧАН
РИЕЧАНОВА.
А что мы должны тебе говорить? Мы что, должны обо всем трубить, что с Эвой делаем?РИЕЧАН.
Хоть бы сказали мне у-у-ух!РИЕЧАНОВА.
Хорошо, скажу тебе у-у-ух, а ты сразу вскочишь, как будто тебе выстрелили в задницу. У-у-ух! Подумаешь, немного развлеклись, не бойся, я за Эвкой присматриваю, со мной она не пропадет. А ты посмотри на себя, кретин! Не ходить же ей вместе с тобой?РИЕЧАН.
Ладно, ладно… ходите, развлекайтесь, но только не всю ночь. Ведь ты знаешь, что я не против, ходите, ведь и на курорте тоже надо побывать.РИЕЧАНОВА.
Ну, так чего же ты хочешь?РИЕЧАН.
Я хочу, чтобы мы жили как когда-то.РИЕЧАНОВА.
Ну и как же? Как первобытные обезьяны, что ли? По-твоему, я должна нарядиться в сарафан и, как чокнутая, взвизгивать?[42]РИЕЧАН.
Я хочу, чтобы мы жили так, как прежде, достойно, чтобы про меня говорили… что, мол, этот Риечан честный торговец. А посему… никакого хутора в акациях не будет! Никакого свинства. Поняла? И ты, Волент, понял?ЛАНЧАРИЧ.
Раз говорите — «нет», значит, будет — нет!РИЕЧАНОВА.
Постой… Штефан, ты хочешь сказать, что Волент плохо торгует?РИЕЧАН.
Плохо? Я этого не говорил, но…РИЕЧАНОВА.
Это еще что за «но»?! А может, я плохо веду бумаги? Наши счета, мой дорогой, налоговый инспектор может вертеть-крутить — хоть так, хоть этак — все равно ничего не найдет. Ведь я умею вести дела!