Антология средневековой мысли. Том 1

Позиция Петра Абеляра, выраженная в трактате «Этика, или Познай самого себя», состояла во введении в этику понятия интенции (intentio) — осознанного умысла поступка, в отрицании воли как инициатора поступка (воля, обузданная добродетелью воздержания, перестает быть основанием для греха), в переносе внимания с поступка на оценку состояния души, которое позволяет выявить при внешне одинаковых поступках различные намерения («двое вешают некоего преступника. Один движим ревностью к справедливости, а другой — застарелой вражеской ненавистью, и хотя совершают одно и то же деяние... из-за разницы в намерении одно и то же делается разно: одно — со злом, другое с добром»[395]). Следствия такого отношения к греху таковы: поскольку грех определялся через интенцию и искупался осознанным раскаянием и покаянием, что происходило благодаря внутреннему вопрошанию души, то 1) грешнику не нужен посредник (священник) в общении с Богом; 2) грешниками не являются люди, совершившие грех по неведению или в силу неприятия евангельской проповеди (например, палачи Христа); 3) человек наследует не первородный грех, а наказание за этот грех.

Если этика, по Абеляру, представляет собой пути постижения Бога, то логика есть рациональный способ созерцания Бога. Этика и логика рассматривались как моменты единой те о-логической системы. Все понятия в такой системе обретали тео-этико-логическую нагруженность, В силу соединения в одном понятии двух разнонаправленных значений (мирского и сакрального), такое философствование можно назвать медитативной диалектикой. Абеляр теоретически показал, что в теологически ориентированном мире меняется статус диалектического знания. Формально-логическое знание перестает быть равноправным с логикой диспута. Поскольку всеобще-необходимое знание принадлежит только Богу, то перед Его Лицом любое определение приобретает модальный характер. По Абеляру, который в данном случае развивал идеи Августина и Боэция, бесконечная множественность видообразующих признаков, с помощью которых осуществляется попытка определения вещи, обнаруживает ее неопределимость. Определение замещается описанием, которое есть иносказание вещи (метафора, метонимия, синекдоха, ирония и пр.), троп.