Антология средневековой мысли. Том 1

С. С. Неретина

Глоссы к «Категориям» Аристотеля [399]

Начинаются глоссы магистра Петра Абеляра к «Категориям» Аристотеля. Этот автор, озаботившись в основном обсуждением логики, не оставил непроработанным ничего из того, что считал необходимым для своего учения. Отсюда: так как логика есть способ рассуждения[400], то есть распознавание способов доказательства, а доказательства выражены в предложениях, предложения же сообразно речевым оборотам (dictio) образуют и свой состав, и утверждение, и значение, то [Аристотель] исследовал все это по отдельности так тщательно, что прежде обнаружил каждое значение простых выражений (sermo) в этом труде — то, что связано с вещами, а то, что связано с понятием — в [трактате] «Об истолковании», где свойства предложений прослеживаются еще усерднее. В «Топике» и «Аналитиках»[401] он завершает учение о доказательствах. И естественный порядок требовал того, чтобы как части по природе предшествуют своему составу, так и учение о них было бы первым и при обсуждении, и при чтении. Поэтому, по свидетельству Боэция[402], книга, которая передает учение о простых выражениях и которую начинающим нужно читать прежде прочих трудов Аристотеля, представляет логику.

По свидетельству того же Боэция[403], в замысел этого труда входит обсуждение с помощью первых обозначающих сказуемых (vox) первых родов вещей относительно того, что эти вещи означают, то есть объяснить их значение по природе субъектных вещей. Вот что он сделал при этом исследовании: обозрев неопределенное множество как вещей, так и имен (nomen) и не будучи в состоянии исследовать все это в отдельности из-за неопределенности этого [множества], рассмотрел десять имен, в которые можно заключить все — с любыми названиями — субъектные вещи, при объяснении значения он всеми способами демонстрировал присущие им десять имен в десяти природах всех субъектных вещей и некоторым образом выявлял[404] значения всех имен в этих десяти именах. Это десять наиболее общих родов, то есть субстанция, количество, качество и т. д., которые он называет предикаментами[405], потому что, по словам Боэция[406], они сказываются о прочем — как родах, так и видах.

Те же десять имен Боэций[407], раскрывая замысел этой книги, назвал первыми сказуемыми, обозначающими роды вещей, мы же, следуя отмеченному замыслу, сверх того удостоил внимания каждое слово (verbum) в отдельности. Поскольку, следовательно, эти десять имен он назвал первыми сказуемыми, то это можно принять по многим причинам. И в самом деле они могут называться первыми потому, что здесь внимание на них направлено в соответствии с первой импозицией имен, которая осуществляется над вещами. Ведь бывает двоякая импозиция сказуемых, а именно: одна, первая по природе, когда сказуемые слова вводились для обозначения (significatio) вещей, как, например, «эта» из вещей называлась «человек», а «та» — «лошадь». Другая же импозиция, вторая, — та, когда найденные при означивании (designatio) вещей сказуемые слова были вторично названы (appellatae) другими именами, эти, например, были названы именами, а те — глаголами. Бывает, следовательно, первая импозиция слов, в соответствии с которой они были найдены при означивании вещей, вторая же импозиция — та, в соответствии с которой другими именами назывались сами сказуемые. Здесь внимание — в соответствии с первой импозицией, которая производилась над вещами, — обращается на сказуемые, на то, что «это» означает субстанцию, а «то» — качество, и потому было сказано: направлять внимание на первые сказуемые, то есть на слова по их первой импозиции. Ведь хотя субстанция и качество — некоторым образом имена сказуемых (nomina vocum), здесь они не обсуждаются в этом значении. В [трактате] же «Об истолковании», поскольку в нем речь также идет как бы о простых выражениях, о них толкуется, скорее, потому, что они обозначаются другими словами, которые называются именами или глаголами, то есть на основании не первой, а второй импозиции.