Антология средневековой мысли. Том 1

Целый ряд положений Петра Ломбардского прежде, чем «Сентенции» обрели широкую известность, воспринимались как заблуждения, но популярность «Сентенций» ко второй половинеXIII в. возросла настолько, что посвященные им занятия отодвинули на задний план даже курс Библии, как написал об этом в своих заметках Роджер Бэкон в 1267 г.

Труд Петра Ломбардского стал образцом схоластических сумм, которые в противовес абеляровскому рационализму ставили во главу всего веру или авторитет. Имея его под руками, последующие схоластики как бы соглашались с тем, что в нем собрано, и потому полагали свою ученую деятельность или в комментировании положений Петра, или в изложении его доктрины в более логической форме, чем форма самого Учителя сентенций. Совершенным образцом такого подражания стала «Сумма теологии» Фомы Аквината, которая во многом связана с «Сентенциями».

Кроме «Сентенций», Петру Ломбардскому принадлежат следующие работы: «Комментарии к псалмам Давидовым» и «Собрание заметок», посвященных всем посланиям апостола Павла, два собрания в стиле средневековыхcatenae[493]с цитатами из отцов Церкви и раннесредневековых теологов.

Л. В. Бурлака

Четыре книги сентенций [494]

КНИГА ПЕРВАЯ

Раздел II

1. О таинстве троичности и единства [Бога]

1. Также подлинной и благочестивой верой надлежит держаться того, что Троица, а именно, Отец, Сын и Дух Святой, есть единый и единственно истинный Бог, как говорит Августин в первой книге «О Троице»; и говорят, верят и постигают, что эта Троица одна и та же по субстанции, или сущности (essentia), каковая есть высшее благо, что распознано чистейшими умами. Ибо проницательность человеческого ума недостаточна; он не возносится к столь превосходному свету, если только не очищен благочестием веры. Также в первой книге «Пересмотров»[495]: «Не подтверждаю то, что сказал в речи: «Ты, Господи, который восхотел, чтобы истину не знал никто, кроме чистых»; ведь можно возразить, что многие нечистые знают много истинного». Итак, к этой высшей и превосходнейшей вещи надлежит подступать со сдержанностью и благоговением, внимательнейше и набожно вслушиваясь [в те сочинения], где исследуется единство Троицы, а именно, Отца, Сына и Духа Святого; поскольку невозможно ошибиться в чем-нибудь более опасно, [нежели предшествующие писатели], искать нечто с большим усердием, и сильнее наслаждаться найденным. А потому всякий, кто слушает или читает то, что говорится о невыразимом и неприступном свете Божества, пусть старается подражать тому и соблюдать то, что достопочтенный учитель Августин сказал о себе во второй книге «О Троице»: «И мне не будет стыдно, — говорит, — если где-нибудь в исследовании я не смогу продвинуться дальше; и не постыжусь учиться, если ошибусь где-нибудь. Итак, всякий, кто это слышит или читает, там, где он равным образом уверен, пусть следует со мною, там, где равным образом в затруднении, пусть ищет вместе со мною, там, где распознал свою ошибку, пусть вновь обратится ко мне, а где мою — отвергнет меня. И так мы одновременно вступим на путь любви, стремясь к Тому, о Котором сказано в псалме: «Всегда ищите образ Его».

2. Каково было намерение писавших о Троице