Антология средневековой мысли. Том 2

PARTICIPATED (participation) — участие, соучастие, причастность. Эриугена замечает, что раз человек создан по образу Бога, то значит, что утверждается в Боге, по существу, может утверждаться и в человеке благодаря причастности. По Фоме Аквинскому, «участвовать означает принимать участие. Так, когда кто-то получает то, что свойственно другому, то обычно говорят, что он сопричастен ему, например, человек причастен природе животных... и Сократ причастен человеческой природе; также и субъект причастен случайности, и материя причастна форме, потому что субстанциальная или случайная форма... является определяющей для того или иного субъекта; подобно этому говорят, что следствие причастно своей причине даже тогда, когда оно не очень адекватно силе своей причины; так, нам следовало бы говорить, что воздух причастен свету солнца, хотя нам совершенно ясно, что солнце не содержит воздуха» (Thomas Aquinas. In lib. Boet de Hebd. c. 2). Cp. DIVISIO.

PARTICULARE (particular) — особое, отдельное, частное. Альберт Великий считает «неверным... будто в частных вещах простота находится следующим образом: во всякой вещи универсальное — из части сообщаемой формы, а частное — из части субстанции этой формы, которая несообщаема и подходит только одному, и, поскольку начало сообщаемости обнаруживается во всех совершенных природных вещах иначе, чем в первой причине, Боэций говорит, что „всякая вещь обладает чем-то, что есть, и чем-то, что есть это, и всякая вещь есть это и то". Но мы часто говорили, что абстракция, совершающаяся в интеллекте, есть абстракция от частного, а не всегда от материи, согласно тому, что „материя" берется строго, как субъект изменения и движения: так, например, абстрагируется „полено [вообще]" от „этого полена" и „интеллект" от „этого интеллекта". Когда же я говорю „небо", я называю универсальную форму, а когда я говорю „это небо", я называю форму, ставшую частной и закрепленной в этой материи. Эта же абстракция существует по отношению ко всему, и интеллект познает себя так, как и другое интеллигибельное, как установлено в третьей [книге] „О душе". Из этого ясно, что не только материальное и математическое отделимо, но и все божественное или что некоторое отделимо в том смысле, в каком интеллект отделяет универсальное от частного. Относительно сказанного, что мы познаем и знаем всякую вещь, когда мы познаем причины и начала, каковые, однако, как кажется, суть частные, следует, по-видимому, рассмотреть то, что начала бытия, познания и знания вещи одни и те же согласно истине вещей, но причины знания и вещи, существующих в природе, воспринимаются не одним и тем же образом, поскольку воспринятые универсальным образом они причиняют знание, а присвоенные некоторой вещью и ставшие частными в ней они суть начала вещей в природе» (Альберт Великий. Об интеллекте и интеллигибельном. Т. 2. С. 49-80 наст. изд.).