Антони Адверс, том 2

Однако теперь он был в полном сознании и четко различал, что происходит внутри него и что вовне. Впрочем, ни миром внутренним, ни миром внешним он не пытался пока сознательно управлять. Он был слишком слаб. Однако с той самой минуты, когда он впервые открыл глаза и увидел, что занавес поднят и сквозь листья льется согревающий солнечный свет, события в зеркале существовали уже не сами по себе, но и впрямь происходили в комнате. А в зеркале творилось что-то очень странное.

Например, раз он проснулся ночью и увидел, что Нелета говорит с чернокожим колдуном из Бангаланга. Обоих он видел совершенно отчетливо, хотя на комоде перед зеркалом горела только одна тусклая свеча. Они были в комнате. Антони даже слышал сиплый шепот чернокожего. Что это значит? Почему он боится этого человека?

Потом он вспомнил. Это тот колдун из Бангаланга: о нем брат Франсуа рассказывал, что он принес паука и похитил душу старого сусу. Брат Франсуа в это не верил, и Антони, когда слушал, тоже. Но сейчас... в теперешнем изнеможении он был, как малое дитя. Его сжал простой, бессознательный страх. Он лежал, затаившись, как зверь, инстинктивно стараясь не привлекать внимания.

Нелета достала что-то из ящика под зеркалом и показала человеку с нарисованными вокруг глаз белыми очками. Очки были видны в зеркале даже тогда, когда сам человек пропадал во мраке. Они исчезали и появлялись. Лежи тихо. Колдуна взволновало то, что показывала Нелета. Когда он двигался, слышалось потрескивание, словно ребенок играет с погремушкой: шук-шуки-шук, шук-шуки-шук.

Он присел на корточки перед зеркалом и принялся что-то химичить. Он размахивал руками и жег перья. Перед ним на Нелетином комоде стоял какой-то фетишик. Мномбиби разговаривал с ним.

Какая вонь от горящих перьев! Безобразие - устроить такой чад в комнате больного. Безобразие!

- Нелета!

Он хотел закричать и закашлялся. Мномбиби на четвереньках пробежал мимо кровати и юркнул в дверь. Антони видел это воочию, и не в зеркале. Однако Нелета была рядом, успокаивала и утешала, говорила, что ему привиделся дурной сон.

Ладно, ладно, пусть так. Но отчего этот запах жженых перьев? И эта гадкая фигурка у зеркала, откуда взялась она?

Фигурка простояла почти всю ночь. Антони видел ее снова и снова. Однако на утро она исчезла. Все было очень странно, и в голове еще не до конца прояснилось.

А он-то считал, что поправился!

Он размышлял об этом, пока не устал. Потом бросил. Нелета клялась и божилась, что ему померещилось. Он потерял уверенность в себе. Это происшествие значительно отбросило его назад. Обдумав все еще раз, он решил, что еще не совсем пришел в сознание.

День ото дня силы прибавлялись, однако процесс этот был долгий и томительный. Как-то он попробовал сесть, но комната закачалась. Он откинулся на подушки и решил не торопить события. Человек, глядевший на него из зеркала, больше походил на юношу, каким он был четырьмя годами ранее, чем на бронзового хозяина фактории Гальего, улыбавшегося из этого самого зеркала каких-то несколько месяцев назад. Он снова стал очень худ. Суровые складки разгладились. Лицо утратило былую решимость и сходство с маской. Однако оно больше "походило на Антони". Оно напоминало ему о старых временах.

Нелета молчала. Порою она вела себя так, будто напугана и что-то скрывает. Он много вспоминал прошлое, Каза да Бонифедер и даже монастырь отчетливо вставали перед глазами.

В этом ностальгическом настроении у него возникла сентиментальная прихоть: чтобы Нелета достала и поставила перед зеркалом его мадонну. Такая знакомая, мадонна обязательно принесет ему утешительное чувство реальности. Он будет точно знать, что стоит перед зеркалом. Если там появляется фетиш, пусть это будет знакомый фетиш - его собственный.

Однако Нелета наотрез отказалась достать фигурку и поставить на комод, чтобы он видел ее засыпая, как в отрочестве. Ведь имеет же он право на такое невинное утешение, память о старых временах! Однако пришлось настаивать; послать за Фердинандо, приказать ему, чтобы тот открыл сундучок в несгораемой кладовой, пошел и взял, и не валял дурака.

В конце-концов тряпки, которые намотала Вера, пришлось распутывать Чиче. Нелета отказалась прикасаться к мадонне. Она злилась и выглядела встревоженной. Пришлось сказать ей, что он дорожит этой фигуркой и не позволяет ее трогать.

Итак, теперь она вновь стояла перед ним. Он и забыл, какая она красивая. Синева маленького небесного свода, пышное одеяние Девы, перламутровое подножие - все это дивно лучилось в пустой комнате. Ему даже хотелось снова поговорить с ней по-дружески, или казалось, что сейчас в комнату войдет отец Ксавье. Ах, если бы он и впрямь мог войти! Но здесь...

- А где брат Франсуа?

Вдруг он сообразил, что давно не видел брата Франсуа. Потому он его забросил? Как странно!

Он ушел в лес, сказала Нелета. Наверно, скоро вернется. Она старалась всячески обмануть Антони. Он вспомнил, что брат Франсуа и впрямь часто уходил на неделю-две.

- Очень хорошо, как только он вернется, попроси его зайти ко мне.