Антони Иден

Первой серьезной проблемой, с которой столкнулся Иден в новом для него министерстве, было вступление доминионов в войну на стороне метрополии. Хотя действие центробежных сил в Британской империи к этому времени зашло уже далеко, однако общность экономических, политических и военных интересов Англии и доминионов была настолько сильна, что Австралия и Новая Зеландия почти автоматически вступили в войну на стороне Англии. Премьер-министр Австралии Мензис заявил при этом: "Имперские ряды едины: один король, один флаг, одно дело". С некоторой заминкой, но довольно скоро за ними последовали Канада и Южная Африка, которая, однако, вступила в войну лишь после того, как там ''-пришло к власти правительство Смэтса - старого сторонника тесных отношений с Англией. В течение недели вопрос о вступлении доминионов в войну был решен положительно. Иден участвовал в оформлении этого решения, поддерживая тесные контакты с высокими комиссарами доминионов в Лондоне, выполнявшими, по существу, дипломатические функции.

В октябре в Лондоне состоялась имперская конференция, на которой представители доминионов и Англии в ранге членов правительства совещались о координации военных усилий. Иден принимал активное участие в конференции, а по ее окончании сопровождал представителей доминионов во Францию, где они посетили места расположения французской армии и только что переброшенного сюда английского экспедиционного корпуса, занявшего свой участок фронта на франко-бельгийской границе.

В декабре в Англию прибыли первые войсковые части из Канады, а в феврале 1940 года в Египет - из Австралии и Новой Зеландии. И в том и в другом случае Иден организовывал торжественные встречи, которые имели целью продемонстрировать перед всем миром единство империи. К этому были направлены и другие его публичные выступления. В них зазвучала теперь совершенно новая тема - тема империализма.

Естественно, в изображении Идена английский империализм был даром божьим, ниспосланным несчастным народам земли. "Британская империя, - говорил Иден, - дала образцы терпимости и мудрого управления, она оказывала цивилизующее гуманное влияние на весь мир. Она служит инструментом для поднятия жизненного уровня отсталых народов. Империя является великой духовной силой, утверждающей добрые чувства и взаимопонимание между народами". Вряд ли Иден сознательно лицемерил, рисуя розовыми красками систему крайнего угнетения и эксплуатации полумиллиарда колониальных рабов в интересах английских правящих классов. Он был убежденным империалистом по рождению, по воспитанию и образованию, по классовой принадлежности.

В конце сентября 1939 года представители доминионов поставили вопрос о том, что правительству необходимо сформулировать свои военные цели. Народу нужно сказать, за что он должен воевать. Иден с удовольствием занялся этой проблемой, ибо она входила во внешнеполитическую сферу. На данном этапе в Лондоне сформулировали определенно только одну цель: Англия воюет, чтобы добиться свержения Гитлера. "Что стоит на пути к миру?" - спрашивал Чемберлен. И отвечал: "Германское правительство и только германское правительство". В других выступлениях говорилось и о фашистском режиме.

Как сообщает Иден, в ходе переговоров между членами правительства и высокими комиссарами доминионов было выработано следующее решение: "Прежде всего крайне важно убедить мир, что мы воюем только для того, чтобы освободить Европу от Гитлера и нацистского режима, и что мы не затягиваем войну по соображениям своих материальных интересов". Зачем же нужно было внушать народам, что Англия воюет не за свои империалистические интересы, а за высокие идеалы? Чтобы английский народ и народы всей Британской империи поддержали войну против Германии.

В заключительные месяцы 1939 года и в начале 1940 года английский кабинет уклонялся от формулирования конкретных целей войны, ограничиваясь упомянутыми выше положениями. Иден объясняет причины. "В октябре, - пишет он, - ряд старших членов правительства в убеждении, что Гитлер все еще может пойти на переговоры, полагали, что вероятность урегулирования с Германией будет большей, если его условия не будут очень точно определены. Это было рецидивом прошлой политики "умиротворения". Данное свидетельство подтверждает тот факт, что реформированное правительство Чемберлена и после 1 сентября 1939 г. цеплялось за уже совсем, казалось бы, провалившуюся и окончательно дискредитировавшую себя политику.