Антоний и Клеопатра

– Он собрал их после Филипп и вцепился в них намертво. Он вытащил их из воды по всему Адриатическому побережью Македонии и Эпира. Многие из них были вытащены на берег в Амбракийском заливе, где у него еще сотня военных кораблей. Фактически у Антония больше военных кораблей, чем у Секста. К сожалению, все они уже старые, хотя и хранятся под навесом. У него огромный флот у Тасоса, острова в Эгейском море, и другой флот в Афинах. Он делает вид, что афинский флот – единственный, но теперь ты знаешь, что это неправда. Я доверяю тебе, Силон. Не разочаруй меня.

– У меня рот на замке, клянусь тебе. Но почему Антоний так за них держится и зачем такая секретность?

Вентидий очень удивился:

– На тот день, когда он будет воевать с Октавианом.

– Я молюсь, чтобы этот день никогда не настал, – сказал Силон, вздрогнув. – Секретность означает, что он не намерен драться с Секстом. – Силон был явно встревожен. – Когда мой отец вел марсов и потом всех италийцев на Рим, транспорты и военные корабли принадлежали государству, а не отдельным командующим. Теперь, когда Италия и Рим равны в правах, государство сидит на задних скамьях, а его командиры заняли все передние места. Это неправильно, что такие люди, как Антоний, считают имущество государства своей собственностью. Я верен Антонию и буду ему верен до конца, но я не могу одобрить то, что сейчас происходит.

– Я тоже, – угрюмо согласился Вентидий.

– Если дело дойдет до гражданской войны, пострадают невиновные.

Вентидий вспомнил свое детство и поморщился.

– Я думаю, боги склонны защищать тех, у кого водятся деньги и кто может приносить им богатые жертвы. Что значит голубь или цыпленок по сравнению с белым быком? Кроме того, лучше быть чистокровным римлянином, мы оба это знаем.

Силон, красивый мужчина с беспокойными желто-зелеными глазами своего отца, кивнул.

– Вентидий, с марсами в наших легионах мы победим на Востоке. Сдерживать парфян? Этого ты хочешь?

– Нет, – с презрением ответил Вентидий. – Это мой шанс проявить себя. Поэтому я намерен идти как можно дальше и как можно быстрее. Если Антоний хочет славы, он должен быть здесь, на моем месте, а не следить одним глазом за Октавианом, а другим – за Секстом. Неужели он думает, что мы все, от Поллиона до меня, не знаем об этом?

– Ты действительно считаешь, что мы можем побить парфян?

– Мы можем попытаться, Силон. Я видел Антония в деле, и он не лучше меня, если не хуже. И уж конечно, он не Цезарь!

Его корабль проскочил над опущенной цепью и поплыл, подгоняемый северо-западным ветром.

– Ах, люблю я море! Прощай, Брундизий, прощай, Италия! – крикнул Вентидий.

В Эфесе пятнадцать легионов расположились в нескольких огромных лагерях вокруг портового города, одного из красивейших в мире. У его домов были мраморные фасады, он гордился огромным театром, имел десятки великолепных храмов, а также храм Артемиды в ее ипостаси богини плодородия. По этой причине статуи изображали ее с ожерельями из бычьих яиц, спускавшимися до самой талии.

Пока Силон обходил пятнадцать легионов и проверял, как они обучены, Вентидий нашел камень с естественным углублением в виде сиденья и сел, чтобы подумать в тишине и покое. Он заметил отряд из пятисот пращников, присланных Полемоном, сыном Зенона, который правил Понтом, не получив от Антония официального назначения.

Понаблюдав за их тренировкой, Вентидий пришел в восхищение, удивленный, как далеко человек, вооруженный небольшим мешочком на мягком кожаном ремне, способен бросать каменный снаряд. Более того, снаряд летел с поразительной скоростью. Но достаточной ли, чтобы прогнать с поля боя парфянских конных лучников? Это вопрос!

С первого дня планирования кампании Вентидий был намерен добиться для себя триумфа. Поэтому его беспокоили легендарные верховые лучники, которые делали вид, что покидают поле боя, а потом вдруг поворачивались и стреляли над крупом коня. Скорее всего, основную массу войска будут составлять лучники, которые никогда не приближались к пехоте, опасаясь быть зарубленными. Но может, эти пращники…

Никто не сказал ему, что Пакор полагался на катафрактов, воинов в кольчугах с головы до ног, на огромных конях, также в кольчугах от головы до колен. У Пакора вообще не было верховых лучников. Причиной такого возмутительного отсутствия необходимой информации о противнике был Марк Антоний, который не приказал разведчикам добыть сведения о силах парфян. И ни один римлянин ничего не знал. Как и Вентидий, все военачальники Антония были убеждены, что у парфян лучников будет больше, чем катафрактов. Парфянская армия всегда имела такой состав, так почему теперь должно быть по-другому?

Таким образом, Вентидий сидел и размышлял о пращниках, планируя сражение с армией, в основном состоявшей из лучников, у которых теперь не кончались стрелы даже в самом продолжительном бою.