Антракт для душегуба

А в помещении за дверью на столах для препарирования со смятыми белыми простынями лежали трое. Варвара узнала только Михаила, другой мужчина был ей не известен. А вот между ними лежала женщина. И по тому, как она выглядела, сразу же становилось понятно, что женщина мертва. Крик Варвары разбудил мужчин. Те открыли глаза и тоже увидели покойницу. Поэтому к истерическому воплю Вари немедленно присоединились душераздирающие крики мужчин. Габриэль схватился за голову.

Первым пришел в себя Михаил.

– Тише! Тише! Это же Лена! Моя Леночка! Не надо бояться. Нет, вернее, бояться можно, но не нужно. Она не опасна…

– Хватит болтать! Убирай труп немедленно! – прервал его Габриэль. – А то нам еще извращенные действия припаяют…

Мужчина, которого Варвара видела в первый раз, был небольшого роста, с крупной головой, с прямыми светлыми волосами и серыми глазами. Выглядел он весьма встревоженным.

– Это чего же, мы всю ночь рядом с мертвой лежали?! Да что ж вы делаете? Я ведь погон лишусь!

Варвара поняла, что он и есть майор Николай Носов, друг и соратник, на которого Габриэль повесил нелегкую задачу – вытащить троицу из щекотливого положения.

– Хватит истерить, ты обещал помочь! – напомнил ему бывший подполковник.

– Помочь… – передразнил Коля. – Напоил меня! Мы все без ума были!

– На то и ссылайся, что без ума были. А сейчас, Варвара, тебе надо ехать домой. Ну а мы тут останемся пока, уладим все неприятности.

– А… – открыла было рот балерина.

Но Габриэль резко остановил ее:

– Всё – после!

Глава 24

За последний день Варвара несколько раз возвращалась к мысли, что идея жить в гостинице, как Габриэль, не так уж и нелепа.

Дело в том, что балерина со своими травмами не ходила, естественно, в театр, а проводила время в квартире, где сейчас жили две мамы – ее и Габриэля. Дамы постоянно ссорились, затем мирились и все свое внимание переключали на нее. То есть по очереди предлагали помыть ей ноги или искупать ее в ванне, покормить с ложечки и расчесать волосы, словно Варя была совсем не дееспособна.

– Постойте! Минуточку внимания! – не выдержала в конце концов она. – Я что-то не поняла. Я не инвалид и вполне могу сама за собой следить. Корсет у меня снимается, делаю я это самостоятельно. При чем тут ваша помощь?

– Ну хорошо! Не сердись! – замахали руками мамы. – Не хочешь, чтобы мы за тобой ухаживали, тогда просто покушай!

И новоявленные подружки начинали ее потчевать.

Или, например, утром в комнате Вари появлялась мама Габриэля с милой улыбкой и с горой ватрушек на тарелке и объявляла:

– Вот, попробуй, как вкусно! С пылу, с жару! Только что испекла!

– Я же выпечку не ем! – Глаза Вари пылали ненавистью.

– Так ты не ела, когда выступала. А сейчас у тебя с карьерой покончено, поэтому спокойно можешь есть, чтобы мой сын не набил синяков о твои кости, – отвечала Светлана Ивановна.

– Вот спасибо! Сколько раз можно напоминать моей дочери, что она потеряла работу? – вступалась Ольга Петровна. – Ей же больно это слышать!

– А чего тут такого? Пусть привыкает к новой жизни! Быстрее на ноги встанет после шоковой терапии, а то будет еще витать в облаках… Даже хорошо, что все так вышло. Мой сын тоже потерял работу. Кстати, и слава богу, а то эта служба в органах его бы угробила.

– Да что же тут хорошего, Светлана Ивановна? В своем ли вы уме, дорогая? У девочки жизнь рушится!

– А я считаю, что налаживается. Теперь уже дома будет сидеть, мужа с работы ждать. Да и ребеночка еще нет, как раз пора прыгнуть в последний вагон, образно выражаясь, то есть успеть родить до сорока лет. – Мама Габриэля, конечно, была в своем репертуаре.

– Господи, вы еще и эти вопросы за меня решать будете?! – возмутилась Варвара.

– Мы только намекаем, а ты должна прислушаться к нашим советам, у нас ведь опыта больше, – не сдавалась мама Габриэля. – Уж я-то твои танцы видела. Лучше уж больше не рисковать!

– Я ценю вашу заботу, но как-нибудь сама разберусь со своей жизнью. Меня не так просто сломать!

– И все-таки я бы посоветовала…

Вот так Варвара и обитала в своей собственной квартире, не зная, куда деться от докучливой заботы мам.

Каждый день она обрывала телефон Александра. Но тот не отвечал ни по домашнему, ни по двум своим сотовым. Зато от него принесли десять букетов из любимых цветов. Правда, без единой записки.

Эти презенты стали сильно волновать Светлану Ивановну, и она разыграла (весьма неумело, но по темпераменту убедительно) аллергический приступ, так что все белые лилии пришлось выкинуть. Светлана Ивановна вздохнула полной грудью и расслабилась.

– А что, много у тебя, Варечка, поклонников? – решила тем не менее уточнить она.

– Достаточно.

– Да, моя дочь всегда возвращалась со спектаклей с охапками цветов! – гордо проговорила Ольга Петровна.

– С охапками?

– Да! Она же солистка! Люди на ее имя ходили! Еще и плюшевых медвежат дарят, и конфеты, а иногда и кое-что подороже. Варя же красавица!

– Ну ничего. Теперь спектакли закончились, ей пора становиться серьезной замужней женщиной, а для этого поклонники не нужны! – поджала губы мать Габриэля.