Читаем Антропологический код древнерусской культуры полностью

Женщины боярского и купеческого происхождения предпочитали дорогую нарядную яркую одежду. Чисто женским видом одежды был летник – вид накладного платья длиной до щиколоток. Его основным украшением были рукава: специально расширенные внизу с помощью так называемых накапок и дополнительно украшенные нашивками из другого материала – вошвами. К одному летнику могли изготовлять по несколько вошв, с помощью которых делали наряд более или менее богатым: в завещании волоцкой княгини Юлиании в 1503 г. упомянуты 4 летника и 12 вошв к ним.[418] Летник надевали поверх рубахи и сарафана, вместо него поверх последних женщины могли носить также телогрею – длинную до полу с сужающимися и часто откидными рукавами со множеством пуговиц, которые могли застегиваться не все. Телогреи тоже были либо легкими из шелка и на шелковой подкладке, либо утепленными на меху. Как и летник, телогрея была весьма нарядным и дорогим видом одежды. Гораздо проще была суконная однорядка, бытовавшая как в гардеробе женщин, так и мужчин. Шилась она без подкладки, в один ряд ткани, отсюда, как полагают, и ее название. Ее особенностью были откидные рукава с прорехами для рук у проймы и разной длины полы: спереди короче, а сзади длиннее. Украшалась однорядка серебряными и позолоченными пуговицами, позументами, тесьмой, вышивкой.

Столь же сложным и замысловатым, как и весь костюм, был женский головной убор. Если девушка могла ходить с непокрытой головой, то женщина ни в коем случае не должна была «светить волосами». Головной убор замужней женщины включал подубрусник (повойник) – легкую мягкую шапочку из цветной ткани, прикрывавшую две косы. Подзатыльник, сшитый из того же материала и той же расцветки, закрывал голову сзади. Поверх них надевался убрус – вышитый убор, закалывающийся булавками, или волосник – сетка из золотной ткани. Поверх всего надевалась кика (кичка) – символ замужества, кокошник или сорока. Кика представляла собой сложное сооружение, включавшее мягкую тулью с жестким подзором, расшитое жемчугом чело, рясы у ушей и задок из бархата или меховой шкурки на затылке. В приданое каждой невесты входил подобный головной убор. Выходя на улицу, женщина надевала поверх кики платок или шапку.

В русский мужской костюм того времени от татар, иранцев, турок и других восточных народов попали охабни, армяки, зипуны, ферязи, сарафаны, кафтаны и другие виды платья, застегивающиеся на большое число ярких блестящих пуговиц. Парадной, а возможно, и придворной формой одежды знати была ферезея – длинная слегка расклешенная книзу широкая одежда с откидными рукавами, украшаемая всеми видами известных в то время украшений: пуговицами, воротниками, поясами, бляхами, драгоценными камнями, вышивкой, дорогим мехом и т. п. Золотые пояса упомянуты в духовных грамотах великих и удельных князей: у Ивана Калиты было девять драгоценных поясов, у Дмитрия Донского на один меньше.[419]

Пуговицы из дорогих металлов стали любимым украшением мужского костюма, чем больше их было, тем престижнее был наряд, тем богаче чувствовал себя его хозяин. По наблюдениям историков древнерусского костюма, на кафтане насчитывалось от 13 до 19 пуговиц, на опашне (охабне) – 11–30, на однорядке – 15–18, чуге – до 22 и т. д.[420] Ради щегольства число пуговиц могли доводить до 40 и более. Другой излюбленной деталью мужского костюма того времени, помимо пуговиц, был большой (часто пристегивающийся) воротник, иногда доходивший на спине до лопаток. Его украшали всем, чем только можно – жемчугом, кружевами, драгоценными камнями, золоченым шнуром, вышивкой и т. д. Жемчужные ожерелья того времени – воротники, накладываемые поверх рубах, сарафанов, однорядок и т. п. Такие «ожерелья» были очень дорогими, их носили и мужчины, и женщины. Высокие стоячие воротники – «козыри» – украшали мужское платье. Такие – «козырные» кафтаны – стали излюбленным нарядом русских мужчин вплоть до XVIII в., когда мода круто повернула на запад в сторону Европы. Воротники дополнялись пристегивающимися манжетами – зарукавьями (запястьями) которые часто вышивали жемчугом и надевали к костюму с откидными рукавами. Края дорогой одежды обшивались металлическим кованым кружевом. Обязательными считались и золотые пояса с драгоценными камнями (или матерчатые кушаки из дорогих тканей), подвешанные к ним кинжалы в ножнах и «карманы», вернее, то что их заменяло, – металлические коробочки либо кожанные калиты-кошельки. Золотая серьга в левом ухе и головные уборы с нашитыми драгоценными бляхами и другими украшениями, яркие разноцветные сапоги на высоких каблуках завершали костюм богатого человека той поры.

Мужской головной убор варьировался и включал тафью (скуфью), похожую на восточную тюбетейку; высокий суживающийся кверху колпак, украшавшийся пуговицами, серьгами, меховой оторочкой и т. п.; шляпу с небольшими загнутыми кверху полями; меховую горлатную шапку, также высокую и расширяющуюся кверху. От татар мужчины переняли бритье головы, за что неоднократно их упрекала церковь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia historica

Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы
Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

Как появились университеты в России? Как соотносится их развитие на начальном этапе с общей историей европейских университетов? Книга дает ответы на поставленные вопросы, опираясь на новые архивные источники и концепции современной историографии. История отечественных университетов впервые включена автором в общеевропейский процесс распространения различных, стадиально сменяющих друг друга форм: от средневековой («доклассической») автономной корпорации профессоров и студентов до «классического» исследовательского университета как государственного учреждения. В книге прослежены конкретные контакты, в особенности, между российскими и немецкими университетами, а также общность лежавших в их основе теоретических моделей и связанной с ними государственной политики. Дискуссии, возникавшие тогда между общественными деятелями о применимости европейского опыта для реформирования университетской системы России, сохраняют свою актуальность до сегодняшнего дня.Для историков, преподавателей, студентов и широкого круга читателей, интересующихся историей университетов.

Андрей Юрьевич Андреев

История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука
Блаженные похабы
Блаженные похабы

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРАЕдва ли не самый знаменитый русский храм, что стоит на Красной площади в Москве, мало кому известен под своим официальным именем – Покрова на Рву. Зато весь мир знает другое его название – собор Василия Блаженного.А чем, собственно, прославился этот святой? Как гласит его житие, он разгуливал голый, буянил на рынках, задирал прохожих, кидался камнями в дома набожных людей, насылал смерть, а однажды расколол камнем чудотворную икону. Разве подобное поведение типично для святых? Конечно, если они – юродивые. Недаром тех же людей на Руси называли ещё «похабами».Самый факт, что при разговоре о древнем и весьма специфическом виде православной святости русские могут без кавычек и дополнительных пояснений употреблять слово своего современного языка, чрезвычайно показателен. Явление это укорененное, важное, – но не осмысленное культурологически.О юродстве много писали в благочестивом ключе, но до сих пор в мировой гуманитарной науке не существовало монографических исследований, где «похабство» рассматривалось бы как феномен культурной антропологии. Данная книга – первая.

С. А.  Иванов , Сергей Аркадьевич Иванов

Православие / Религиоведение / Религия, религиозная литература / Прочая религиозная литература / Религия / Эзотерика
Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века
Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века

Первые студенты из России появились по крайней мере на 50 лет раньше основания первого российского университета и учились за рубежом, прежде всего в Германии. Об их учебе там, последующей судьбе, вкладе в русскую науку и культуру рассказывает эта книга, написанная на основе широкого круга источников, многие из которых впервые вводятся в научный оборот. Подробно описаны ученая среда немецких университетов XVIII — первой половины XIX в. и ее взаимосвязи с Россией. Автор уделяет внимание как выдающимся русским общественным и государственным деятелям, учившимся в немецких университетах, так и прежде мало изученным представителям русского студенчества. В книге приводятся исчерпывающие статистические сведения о русских студентах в Германии, а также их биобиблиографический указатель.Для историков, преподавателей, студентов и широкого круга читателей.

Андрей Юрьевич Андреев

История / Образование и наука

Похожие книги

Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология