Антропологический код древнерусской культуры

На протяжении всего XV столетия русское искусство развивалось под сильнейшим влиянием стиля «психологической умиротворенности». Вершиной его развития признается творчество Дионисия, которого ставят в один ряд с Андреем Рублевым и Феофаном Греком. Справедливости ради следует отметить, что Дионисий научился живописному искусству от старца Митрофана, имя которого далеко не так известно, как имя его выдающегося ученика. Вместе они расписывали в 1460—70-х гг. Рождественский собор Пафнутьево-Боровского монастыря. Уже тогда они были «живописцы …пресловущи тогда паче всех в таковем деле», как говорится в «Житии Пафнутия Боровского», составленном в 1505–1515 гг. ростовским архиепископом Вассианом Саниным.[423] Митрофан был «соборным старцем» московского Симонова монастыря, называли его и «иконником». Дионисий не был монахом. Он был намного моложе своего учителя, поэтому, видимо, в 1481 г. он один был приглашен духовником Ивана III Вассианом участвовать в оформлении Успенского собора Московского Кремля. Вместе с ним подобное приглашение получили поп Тимофей, Ярец и Коня. Эти мастера и создали иконостас, который, к сожалению, не сохранился. Зато сохранилась каменная алтарная преграда с изображением двадцати трех полуфигур преподобных (монахов-подвижников): Алексея Человека Божьего, Иоанна Лествичника, Моисея Мурина, Симеона Столпника, царевича Иоасафа и др. Сохранились и фрагменты росписи в алтаре, но в них нет явных перекличек с творчеством великого мастера.

Имя Дионисия прежде всего ассоциируется с замечательными фресками Рождественского собора Ферапонтова монастыря (1502 г.), поражающими своей цельностью. Стоя в центре храма Рождества, как будто попадаешь в центр того, что именуется Душой. Она окружает тебя со всех сторон, согревая, радуя, восхищая своей красотой. Создать такое настроение, такой подъем духа и ощущение абсолютной гармонии мог только великий художник, каковым и признается Дионисий. Фрески разбиты на четыре изобразительных яруса и посвящены в основном сюжетам богородичного цикла. Уже при входе над западным порталом зритель видит великолепную по композиции сцену «Рождества Богоматери», которую с двух сторон как бы охраняют фигуры архангелов Михаила и Гавриила. Особенно запоминаются композиции «Похвала Богоматери» и «О тебе радуется». На северном портале (на обращенной книзу внутренней поверхности арки входа) сохранилась запись о времени росписи и ее исполнителях: 1502–1503 гг. «2 лето», «а писци Дионисий иконник с своими чады»[424] – сыновьями Владимиром и Феодосием. Из надписи видно, что художники стремились закончить работу к празднику Рождества Богоматери 8 сентября. Анализ красок, используемых в тех или иных композициях росписи, доказывает, что художников было именно трое: одному принадлежит роспись купола и верхних сцен, второму – ярусы Акафиста и Вселенских соборов, а также портальные фрески, а третьему – роспись алтаря. Однако до сих пор до конца не ясно, что именно писал сам Дионисий, а что его сыновья. С именем Дионисия связывают фресковые росписи и иконостасы еще нескольких замечательных памятников: алтарные росписи и иконы Успенского собора Московского Кремля, фрески Успенского собора Иосифо-Волоцкого монастыря, иконостас Павлово-Обнорского монастыря и др. Никоновская летопись сообщает, что в московском пожаре 1547 года сгорела монастырская церковь Спаса в Чигасах за Яузой (1483 г.), а «подпись у церкви тоя чюдна была Дионисия иконописца».[425] К сожалению, и иконы, однозначно приписываемые Дионисию, назвать сложно. Точно известно, что Дионисий поновлял обгоревший греческий образ «Богоматери Одигитрии» из Вознесенского монастыря Московского Кремля. Замечательные парные житийные иконы митрополитов Петра и Алексея из Успенского собора Кремля также относят если не к произведениям самого мастера, то его круга. Они изящны, нарядны, светлы и гармоничны. Из «Жития» Иосифа Волоцкого известно, что Дионисий писал для монастырского храма икону «Богоматерь Одигитрия». Она сохранилась, но так плохо, что трудно говорить о ее живописных достоинствах. То же самое произошло и с образом «Спас в силах» из Павлово-Обнорского монастыря. Известно, что в 1500 г. Дионисий писал иконы деисуса праздничного и пророческого рядов для иконостаса Павлово-Обнорского монастыря, о чем сохранилась надпись на иконе «Спас в силах», но сама икона почти не «читаема» из-за плохой сохранности. От данного иконостаса остались сейчас еще два образа праздничного ряда: «Распятие» и «Уверение Фомы». По мнению искусствоведов, «Распятие» принадлежало Дионисию, оно отличается тонкостью, изысканностью, глубиной трактовки образов, т. е. всем тем, что так характерно для творчества мастера.