Антропология экстремальных групп: Доминантные отношения среди военнослужащих срочной службы Российской Армии

<…> На гауптвахту попал вдвоем с товарищем. Тогда мы оба уже были дедами, и за наше положение в камере переживать не приходилось. Но в целом на душе было погано. Тюрьма все-таки. «Губа» в Самарканде была нормальная, караул над нами не издевался. Самым сильным впечатлением от пребывания в камере было чувство брезгливости, которое вызывали нары. Они были деревянные и засаленные настолько, что жир их покрывал слоем чуть ли не в два пальца. Камера была переполнена, и мест на этих нарах не хватало. Мы вошли, и черпаки из авиационной части моментально уступили нам свои места. Но лежать на них представлялось очень противно, и мы сказали, что ляжем на полу, на шинелях. С черпаками случился легкий шок: как же так, деды и на пол! А на бетонном полу лежать было гораздо лучше, это же лето было, жара. <…>

(ПМА, Москва, 2000 г.)

Дисциплинарный батальон радикально отличается от гауптвахты во всем. В том числе и в неуставной социальной структуре и символике, которая больше напоминает лагерно-уголовную. Все заключенные делятся на три класса: блоть (элита), пацаны (масса), палево (парии).

[Из интервью с солдатами-заключенными одного из дисциплинарных батальонов]

— Видите ли… Люди делятся на три части. Те, которые все делают, которые делают не все и которые ничего не делают.

— Ну, это как сказать, «ничего».

— Ну, скажем, которые всеми ими командуют, управляют, скажем.

— Это кто, офицеры?

— Нет, не офицеры. Из своих же.

— И как они называются?

— Блоть. Блатные, типа.

— А среднее звено, масса?

— Мужики, пацаны.

— А те, «кто все делает»?

— Палево, в смысле, пидоры.

— Что, вы их «любите»?

— Раньше их е…и. А сейчас вот год уже как их никто не е…т, простите, не трахает.

— Кому они нужны.

— А как вы сейчас «опускаете»?

— Да они сами…

— Вот этот сам так жить захотел. Ему сказали — «иди мой очко», он и пошел. И вовсе не обязательно его е…ть, в смысле трахать, или там ссать на него. Раз пошел сам на «очко» — то он уже «опущенный».

— «Опущенные» — это те, кто не хочет жить, как пацаны живут.

(ПМА, 2000 г.)

В основу деления оказавшихся в дисбате заложен принцип градации качества совершенных преступлений, за которые они были осуждены. В дисбат попадают совершившие правонарушения. Притом трибунал, приговаривая солдата к лишению свободы в дисциплинарном батальоне, чаще всего не принимает во внимание самый важный для отправления правосудия факт: причины нарушения устава. Очень часто на одних нарах с настоящими преступниками оказываются и их жертвы — молодые солдаты, оставившие часть, не выдержав издевательств. Для них нет иного выхода, кроме обращения в правозащитные организации. Эту ситуацию комментирует председатель Новосибирского отделения Комитета солдатских матерей РФ Р. А. Белик:

[Из интервью. Полный текст см. в приложении (Приложение, I.5).]