Антропология экстремальных групп: Доминантные отношения среди военнослужащих срочной службы Российской Армии

— В дисбат попадают и те, кто пытался бежать от армейского насилия, и те, кто это насилие осуществлял. Их там вместе содержат?

— Да, и более того, не учитывают это при определении наказания. Вот недавно случай был. Парня забрали, а у него отец — инвалид, мать — гипертоник. И вот мать попадает в больницу, соседи дали телеграмму, и ему предоставляют отпуск на 10 суток. Но мать в больнице-то не 10 суток лежит. Ну, в комендатуре ему еще три дня добавили. Но когда он стал возвращаться, билетов не было даже по воинским требованиям. Опоздал в часть. Ему дали два года дисбата. И вместе с ним, в том же этапе ехал садист, который изуродовал другого солдата, несколько раз приложил раскаленный утюг к его лицу. И ему тоже дали два года. Я беру эти два дела и иду к прокурору, спрашиваю: «Это, по-вашему, справедливо?».

— И что он ответил?

— А, говорит, ничего не могу поделать, такова судебная практика. Так соответствует эта судебная практика целям и задачам наказания? На справедливость ориентируется правовая система или на судебную практику? Бывает, что в тюрьму попадают просто ни за что. Например, один взял машину покататься. Круг по плацу сделал и куда-то въехал, помял машину. Ему вменили «порчу государственного имущества» и дали срок.

С другим, вообще, история была. Он с детства бредил лошадьми. Когда подрос, все свои вещи продал, собрал деньги, купил жеребенка. Потом ушел армию. Служил нормально, во время службы где-то работал в сельской местности. И тут он увидел лошадей. Ну, не мог сдержаться, вскочил на коня и помчался, душу отвел. Покатался и вернулся на место. На него завели уголовное дело за конокрадство. А он еще тихий такой был, ничего объяснить не мог, что-то мямлил. Ну, его, слава Богу, мы спасли, дело закрыли. И эта практика суда, этот невнятно прописанный закон, оставляет судьбу человека полностью на откуп следствию.

Вот, например, одному мальчику за какую-то мелочь решили устроить показательный суд. Продемонстрировать на его примере, как они блюдут закон, и дать на всю катушку 10 лет. Так после моей речи ему дали 1 год условно!

(ПМА, Новосибирск, 2000 г.)

Как видно из ее повествования, судебные органы руководствуются формальной стороной вопроса, ориентируясь на «судебную практику», которая, рассматривая отношение «личность — система», de facto руководствуется презумпцией виновности личности и даже не предполагает возможность преступности самой системы. Отдельные представители командования дисциплинарных батальонов, с которыми нам удалось побеседовать (по этическим соображениям я не называю фамилий, должностей и прочих координат), также не видят проблемы в совместном содержании объектов и субъектов неуставного насилия, равно как и в самом существовании категории опущенных:

[Из интервью с представителем официальной власти одного из дисциплинарных батальонов]