Антропология общения и творчества

Нисходящая любовь исходит не из актуальной и потенциальной общности, а из самой силы любви, которая может созидать общность. С одной стороны, явление нисходящей любви есть диалектическое развитие любви восходящей. Общность созидает и усиливает любовь, и потому любовь может действовать как бы в обратную сторону, созидая и усилия общность. Полнота духовной любви осуществляется всегда в этой двуединой направленности. Общность с любимым, причастность его внутренней жизни открывает возможность бескорыстной жертвенности, отдачи себя и своего любимому ради его блага и совершенства. Без этого притяжение высоты и красоты любимого может выродиться в потребительство, пользование. Нисходящая любовь есть момент благоговения перед личностной инаковостью любимого, перед его сохраняющейся трансцендентностью и внутренней тайной. Нисходящая любовь есть момент самоустранения и самоумаления, она делает невозможным растворение одного субъекта в другом. Такая любовь видит любимого во всей полноте без примеси своего "Я", а значит, видит и его нужды, его личные устремления и замыслы. Восходящая любовь проникает в глубину личности любимого, нисходящая же любовь сохраняет личностную целостность обоих, устраняя возможность смешения и слияния, а взаимность целостной духовной любви делает возможным взаимопроникновение, взаимное утверждение существования друг друга, возвращает личностное существование каждому в самом себе, при этом сохраняя единство и общность, пребывание одного в другом.

С другой стороны, любовь нисходящая имеет в падшем мире и самостоятельное значение. Последствием грехопадения стала расколотость, закрытость, отчуждённость субъектов. Была потеряна общность, и все попытки её созидания стали встречать немыслимое количество препятствий, почему оказалась затруднена и ослаблена всякая возможность восходящей любви, что, в свою очередь, сделало почти невозможной любовь нисходящую. Любовь в падшем мире потеряла силу и оказалась расколота, не имея возможностей развиться и укрепиться. Нисходящая любовь для объекта немыслима и невозможна, для неё нужны силы, нужно познание, нужно видение, открытое во взаимопроникновении субъектов, которое созидается любовью восходящей. Но само это созидание любви восходящей также немыслимо для объекта, а в объективированном мире возможно лишь в редких и даже исключительных случаях встречи единичных субъектов, и то несовершенно и во многом искажённо. Поэтому падшему миру больше всего нужно было откровение любви, нужно было восстановление возможности любви, нужно был внесение нового, новой силы в замкнутый и ослабленный мир.

Только Бог имеет в Себе полноту любви, в Нём восходящая любовь к человеку оказалась возможной и совершенной, Бог знает и видит всех изнутри, не подчиняясь объективированному порядку, и потому Он мог явить силу нисходящей любви. Нисходящая любовь Бога есть Его бескорыстная жертва, Его смиренное предложение помощи, Его спасительный дар человеку, который Он при этом не навязывает ему. Но нисходящая любовь Бога к человеку была бы невозможна, если бы не было восходящей любви Бога к человеку. Это парадокс, который отвергается в большинстве официальных богословских систем. Бог любит человека не только из жалости и не по какой-то необходимости. Есть восходящая любовь Бога к человеку, Бог видит в человеке как в ином, как в другом, отличном от Себя, особенную, уникальную красоту и высоту. Бог видит в человеке то прекрасное и совершенное, чего нет в Нём Самом. Бог видит в человеке небо, уникальное, отличное, собственное человеческое небо. Но человек отвергает эту Божию любовь, и потому это возлюбленное Богом человеческое небо, его красота и высота, закрываются от Бога, и тогда наступает момент смерти и богооставленности Христа. Бог не самодоволен и самодостаточен Сам в Себе, как часто учили, Бог в самоустранении и самоумалении тянется к человеку и любит его, любит его высоту и красоту, которые для него становятся как бы высшей ценностью. Человек становится для Бога всем. Поэтому отвержение человеком Бога при полной самоотдаче Бога человеку есть смерть Бога, убийство Бога. И это есть не просто факт тварного мира, это есть экзистенциальный факт самой божественной Жизни.