Антуан де Сент-Экзюпери. Небесная птица с земной судьбой

Их мерный гул разливался над извивающейся и абсолютно неподвижной Рио-Негро, словно нитью ртути уложенной в золотые бухты. Здесь и там деревни, слабо усыпанные пастелью зелени ив. И затем, подобно поношенному пальто, у которого начинает вылезать подкладка, темная одежда из зеленой щетины уступила место мерцающим дюнам и полоске более темного неба, которые раскрывались с коварностью потока. Залив Сан-Матиас. Он отступал назад, медленно превращаясь в бледное фиолетовое пятно и, наконец, исчез, его сменила земля, чтобы встретить их позади черепичных крыш и навесов. Крошечное летное поле аэропорта, где Луро Камбасерес приземлялся несколькими неделями прежде с Ваше на «Бреге-14», было слишком маленьким для «Лате-25», и им пришлось садиться в сухой лагуне, приблизительно в десяти минутах полетного времени дальше. Несколько саманных хижин с расколотыми гофрированными крышами, корыто, сделанное из ствола дерева, и толпы полуголых детей – практически все, что находилось там, где планировалось новое летное поле «Лас-Макинас». Море, хотя и невидимое после взлета, окутало их волной сырого воздуха, плывущего по вершинам кустарника и дюнам.

Сделав остановку только затем, чтобы заправиться горючим, они взлетели и взяли курс на юг вдоль длинного залива Сан-Матиас и поперек полуострова Вальдес, с его ранчо и его сараями. Под ними, подобно жукам, сновали по дорогам грузовики, груженные плодами и овощами. Трелев, следующая остановка, выглядела скорее как береговое поселение, а не город, со своей геометрически правильной сеткой прямых грязных улиц и хижинами под крышами из белой жести. С метеорологической точки зрения это была тихая гавань, расположенная ниже линии ветра, отражаемого плоской горой Монтемайор, круто возвышавшаяся к югу от Рио-Чубут. Это было обширное плато длиной 500 километров, поперек которого жестокий ветер Патагонии мчался с ускорением бильярдного шара. Кусты стойкого, редко растущего кустарника, скопления выносливых лам-гуанако, стремительно рассеивающихся под напором ветра, – вот и все, что могло выдерживать жестокие удары ветра, дующего с гор через щербатые зубы Анд. Случайная деревня, приткнувшаяся на сгибе долины, бросила на них взгляд через бледное покрывало ив, не настолько смелых, чтобы рисковать и лезть на увядающие высоты. «Земля столь же ухабиста, как старый котел», – скажет Сент-Экзюпери позже, описывая этот приведенный в беспорядок ковер земли, проношенный до самой основы и очищенный догола от всякой растительности, если бы не мрачные стволы «сгоревшего леса». Лес черных кранов, балансирующих, подобно саранче, по рушащемуся краю земли.

В Комодоро-Ривадавия предвечерний воздух был прохладен. Хотя гальванизированное прибытием «Аэропостали» местечко переживало безумную лихорадку первопроходцев. Тракторы мурлыкали на коричневой земле, поднимая пыль из высохшей почвы. Среди водных резервуаров и нефтяных скважин со всех сторон высились лачуги – цеха, административные здания. Дорога, отсыпанная из шлака, подло поскрипывала под шинами, пока прибывшие пробирались сквозь поселок из хижин рабочих. Они поднялись на холм, осматривая город, и довольно долго видели обширную панораму залива Сан-Джордж, с берегами, растворяющимися в тумане синего океана, врезающегося подобно рифу Кабо-Тре-Пунтас – Мыс трех точек – на 140 миль прямо в глубь окружающего пейзажа.

Они остановились в гостинице, названной в честь Христофора Колумба «Колон» – достойное название для подобного эмигрантского поселения. Девять тысяч рабочих нефтяной промышленности, многие из них – «деревенщина» из северных дебрей Катамарки, спустились на это неплодородное побережье, подобно мусорщикам на Клондайке. И золотая лихорадка, с которой они штурмовали бордели и бары, где незаконно торгуют напитками, была столь же естественна, как ветры, с воем несущиеся со стороны гор.

На следующий день Сент-Экзюпери распрощался с Луро Камбасересом, которому предстояло ехать далее до мыса Горн на автомобиле в поисках новых посадочных полос по маршруту. Перед вылетом назад в Буэнос-Айрес у Антуана оставалось время, чтобы осмотреть близлежащее побережье, оккупированное армией моржей. Вид множества моржей, принимающих солнечные ванны на песке, потряс Сент-Экса, который не мог успокоиться, пока сам с помощью механика не поймал детеныша моржа, которого они связанным погрузили на «лате» с почтой обратного рейса в столицу.