Анубис

Могенса охватила паника. Несмотря на жгучую боль в руках, подтверждающую, что его подозрения не так уж абсурдны, как убеждал разум, он бросился к несчастной и принялся рвать с нее одежду с силой, на которую только был способен. К его удивлению, за эти секунды Грейвс успел обрубить большую часть мерзких паутинных щупалец. Как бы безобидно ни выглядел его ножичек, он отсекал их с завидной легкостью, и с каждым отсеченным жгутом становилось все легче тянуть тело на борт. Наконец, с хлестким свистом были обрублены последние нити, и девушка мешком рухнула через накренившуюся корму, погребая под собой Могенса и мисс Пройслер.

Грейвс упал на колени и теперь голой рукой — не считая перчатки — очищал обрубки щупалец и живые волокна, оплетающие ноги жертвы. Очищенная от них кожа была воспалена и кровила, а на тех местах, где прожорливые волосяные хищники все еще немилосердно впивались в тело, Грейвсу приходилось прилагать все оставшиеся силы, чтобы иссечь их. Могенс неловко поднялся и простер руки, чтобы помочь Грейвсу, но тот так грубо оттолкнул его, что он снова упал и ударился затылком о саркофаг.

— Рехнулся, что ли? — рявкнул Грейвс. — Позаботься лучше о том, чтобы нам поскорее убраться отсюда!

У Могенса перед глазами плясали светящиеся мушки. Боль в затылке была столь сильной, что его едва не стошнило, но он подавил и боль и обиду и, стиснув зубы, поднялся на ватные ноги. Шест мисс Пройслер при битве с упырем упал в воду и плавал на недосягаемом расстоянии — метрах в трех-четырех от барки. Но даже будь он ближе, Могенс больше не рискнул бы сунуть руки в воду. Мириады белесых нитей образовали в ней ковер, плотно облегающий барку. Упыря уже не было видно, но на том месте, где он ушел на дно, вода все еще бурлила и вздымалась кровавой пеной.

Могенс справился со своей слабостью, обеими руками подхватил шест, который Грейвс бросил на дно лодки, и заковылял на корму Должно быть, барка попала в течение, поскольку они удалились на приличное расстояние от того места, где утонул упырь, и тем не менее двигалась она ужасно медленно. Если объявятся новые упыри, дело пропало! Просто канал слишком узок.

Эта мысль пришпорила Могенса, и он еще решительнее подналег на шест. В первый момент ничего не изменилось. Лодка вздрогнула, как живое существо, и, сопротивляясь, пошла даже медленнее, вместо того чтобы прибавить скорости, продираясь через массу извивающихся нитей. Два-три щупальца из сотен волокон, словно ощупывая с любопытством шест, поползли по нему наверх, но почти сразу с шумным плеском шлепнулись в воду, будто бегло обследовали чужака, вторгшегося в их водное царство, и быстро потеряли к нему интерес.

«Наверное, потому, что непрошенный гость оказался несъедобным», — с содроганием подумал Могенс. Чем бы ни была эта материя — явно не морскими водорослями или другим неизвестным видом растительного мира. Она была живым существом, несомненно, обладающим собственной волей. Возможно, у нее и не было сознания, но она, по крайней мере, следовала сильным инстинктам — некий неразумный, но оттого не менее опасный хищник, слепо прощупывающий жертву.

— Могенс, ради Бога, греби быстрее! — прохрипел позади него Грейвс. — Они сейчас будут здесь!

Могенс не стал спрашивать, кого Грейвс имел в виду под словечком «они». Вместо этого он усерднее поднатужился, и барка понемногу сдвинулась с места. Сначала медленно, потом заметно быстрее, окончательно развернула нос по течению и пошла. Не так быстро, как хотелось бы, но пошла!

— Могенс! Иди сюда! — приказал Грейвс.

Могенс стиснул зубы и еще ожесточеннее затолкал шестом. Правда, толку от его рвения было мало. Все-таки он оглянулся через плечо и увидел мисс Пройслер, которая с мертвенно-бледным лицом направлялась к нему. Не теряя времени на разговоры, она перехватила шест и с такой силой навалилась на него, что барка не только качнулась, но и прибавила скорости.

— Идите, — шепнула она. — Не хочу надолго оставлять ее с ним.

Могенс заколебался.

— Вы уверены, что она… — начал было он.

Но мисс Пройслер, не проронив ни слова, отвернулась и заново опустила шест в воду. Барка прибавила ходу. Могенс еще немного постоял и пошел.

Грейвс уже нетерпеливо махал ему размозженной рукой, чтобы он поторопился, одновременно проворными пальцами здоровой конечности отдирая остатки нитей, присосавшихся к перчатке, и швыряя их за борт. От вида машущей руки Грейвса Могенса затошнило. Упырь превратил кисть в сплошное месиво. Швы черной перчатки разошлись, и наружу пробивалось нечто белесое и мокрое. Грейвс, казалось, этого даже не замечал.

Без лишних слов он просто взял руки Могенса и внимательно осмотрел их со всех сторон, беспрерывно качая головой.

— Безумие, — повторял и повторял он. — Какое безумие.

Могенсу ничего не оставалось, как со стиснутыми зубами подвергнуть себя пытке. Кисти все еще жгло огнем. Прикосновения Грейвса причиняли такую боль, что у Могенса выступили слезы на глазах. Он с трудом сдерживал стоны.