Анубис

— Чем ты думал, черт подери? — набросился на него Грейвс. По всей видимости, излишним милосердием он не страдал. — Невдомек, что ли, чем может кончиться, если хватаешь чертово семя?

— Нет, — подобравшись, огрызнулся Могенс. — Откуда мне знать?

Грейвс скривил рот, вцепился пальцами в тыльную сторону ладони, и Могенс взвыл от боли, когда тот с мясом выдрал тонкую извивающуюся нить и бросил ее в воду. Рана тут же начала кровоточить, но Грейвс на этом не остановился, он педантично продолжал обследовать руки Могенса во второй и в третий раз, прежде чем остался доволен результатом. Однако гнев в его глазах ничуть не приугас, наоборот, даже вспыхнул с новой силой.

— У тебя больше везения, чем ума, — резко сказал он. — Хочешь получить такие же руки? — Он растопырил пальцы. Под черными перчатками что-то начало пульсировать, жаждая вырваться на волю.

Могенс приберег ответ про себя и — честно говоря, главным образом для того, чтобы избежать жуткого зрелища, — наклонился к девушке. Он протянул руку к ее ногам, но не решился прикоснуться, не столько из-за того, что она вздрогнула и испуганно сжалась в комок, а потому, что вид их был ужасен. Ступни, голени и даже бедра выглядели так, будто с них содрали кожу. Мерзкие щупальца оставили на них багровые гематомы и глубокие кровоточащие язвы.

— Не беспокойся, — насмешливо сказал Грейвс, заметив его взгляд. — Останется пара шрамов и ничего больше. Кажется, я собрал всех.

— Кажется? — переспросил Могенс.

Грейвс пожал плечами:

— Ну хорошо, я уверен. Теперь ты доволен?

— Нет, — резко сказал Могенс и выпрямился. — Тебе надо было с самого начала предупредить нас, как опасно это «чертово семя».

— Я и понятия не имел, что нам придется с ними соприкоснуться, — невозмутимо ответил Грейвс. — Если бы я тебя заранее информировал обо всех опасностях, на которые мы можем наткнуться под землей, мы бы все еще сидели в лагере. — Жестом он подавил возможные возражения. — А теперь хватит об этом. Серьезно никто не пострадал, и это главное.

— Никто, кроме тебя, — Могенс кивком головы указал на его размозженную кисть.

Грейвс вопросительно поднял брови и долю секунды непонимающе взирал на него. Потом опустил взгляд на свою руку и слегка вздрогнул.

— Ах, это. Не страшно. Через пару дней и следа не останется.

Желудок Могенса взбунтовался, когда Грейвс поднял руку и принялся ею размахивать, будто это подтверждало правдивость его слов. Порванная перчатка двигалась, как мокрый мешок с густой кашей. Из лопнувших швов сочилась белая слизь и тянулась по воздуху тонкими белесыми нитями.

— Видишь? — Грейвс усмехнулся во весь рот, и, конечно, усмешку эту порождало то, что он прекрасно видел, что творится с Могенсом при виде такого зрелища. — Все в порядке.

Могенс быстро отвел взгляд сначала на девушку, потом на мисс Пройслер, иначе его бы вырвало. Мисс Пройслер тоже обернулась к Грейвсу, в ее глазах Могенс прочел отвращение, не меньшее, чем охватило его самого, разве что относилось оно скорее не к руке Грейвса, а к его персоне и поведению.

— Однако, доктор Грейвс, — неожиданно сказала она. — Вы задолжали нам объяснение.

Хотя она орудовала шестом осторожно, с каждым гребком на палубу выплескивалось немного воды с белесыми нитями. Пока что ни одна из них не подобралась близко к ним, но у Могенса возникло неприятное ощущение, будто это были щупальца тысячепалой руки, которая медленно, но непреклонно подбиралась. Мисс Пройслер тоже обратила внимание на жутких вторженцев, поэтому и обратилась к Грейвсу. И хотя она старалась придать своему голосу спокойный тон, он не мог скрыть ее страх, который отражался в глазах.

— Каким образом? — удивился Грейвс.

— Таким, — мисс Пройслер мотнула головой в сторону колышущихся в воде сплетений.

Грейвс недовольно поджал губы:

— Нет причин для волнения. Эта… субстанция не опасна, пока соблюдаешь необходимую предосторожность.

— Не опасна? — Могенс демонстративно посмотрел на свои руки. Они выглядели не так страшно, как ноги девушки, но, на его вкус, достаточно худо.

— Обычно она не проявляет интереса к человеческому протеину, — ответил Грейвс. — Понятия не имею, почему она на нас напала. Возможно, из-за упыря.

— Звучит убедительно, — съязвил Могенс.

Грейвс поморщился:

— Ты не перестаешь меня удивлять, Могенс. Правда, по большей части, неприятно. Оно и должно звучать убедительно, по крайней мере, для тебя.

Могенс молчал и только пристально смотрел на него со смешанным чувством ярости и недоумения, Грейвс же повел себя не так, как ожидал Могенс. Он широким жестом обвел вокруг:

— Что с тобой? Оставил мозги наверху, в лагере? Как думаешь, что перед тобой?

— Корабль…

Грейвс оборвал его раздосадованным жестом.