Анубис

— Вы лезете в дела комендатуры! — вспыхнул Стирхоф. — Если уж на то пошло, это мы должны задержать вас за нахождение на запрещенном уровне. Коридор расположен ниже четырех метров от поверхности Аякса.

— Полиция имеет право находиться на месте преступления, — с нажимом на последнее слово ответил Грац. — «Росетти» — объект гражданский, преследовать преступников там, где для этого есть возможность, — прямая обязанность полиции, на нее не требуется разрешения. И уж тем более мы не делаем замер глубины хода. Так что потрудитесь покинуть коридор тем же путем, каким попали сюда, остальное обсудим наверху при составлении протокола.

— О каком преступлении речь? — Стирхоф и не подумал сдвинуться с места. — Мы кого-то убили? Или ограбили ресторан и владелец пожаловался в полицию?

— Проникновение со взломом, — небрежно отозвался Грац. — В «Росетти» установлена система охраны, которая подает сигнал на пульт в участке, и только что она сработала.

— Во время блэкаута? — не удержался Гейл.

Грац перевел на него ненавидящий взгляд.

— На вашем месте, мистер Эндрюс, я был бы тише воды, ниже травы, — процедил он. — Вы и без того входите в категорию рецидивистов. С ними в полиции другой разговор, имейте в виду. Или вам нравится, когда на вас надевают наручники?

Последнему вопросу Грац придал тот же смысловой оттенок, который использовал сам Гейл, спрашивая о ревности. Кройс жестом приказал Гейлу не отвечать. Повод для задержания был шит белыми нитками. В коридор полицейские вошли не через ресторан, как могло бы быть, сработай там хоть какая-то сигнализация, а спустились по второй лестнице, ведущей из здания УСБ. Сделать это без ведома Джибейда они не могли.

— А если мы откажемся? — снова вступил Кройс. — Что тогда?

Вместо ответа полицейские перекинули со спины вперед прозрачные щиты и сделали шаг навстречу. Жест однозначно говорил о том, что их просто оттолкают к лестнице и там повяжут, чтобы вытащить наверх. Стирхоф опять стал багровым.

— Освободите коридор добровольно, — мирно сказал ему Грац. — Силовой способ решения проблемы…

Глухой удар неожиданно сотряс пол, не дав детективу договорить. Мощная волна накрыла людей, прокатилась по коридору, заставляя факелы гаснуть один за другим, точно свечи на пироге именинника. Пыльные «бороды» попадали вниз, оставляя тучи мелкодисперсной взвеси, оседавшей на гортани отвратительным цементом, пока в воздухе стоял остаточный гул от удара и всеобщий кашель.

В наступившей темноте первыми опомнились полицейские. Выхватив фонарики под вопли Граца и ругань Стирхофа, они заскользили лучами по сторонам, но из-за клубящейся пыли высвечивалось только расстояние в один шаг от источника света.

Гейл метнулся на другую сторону коридора, где свисали уцелевшие пыльные лианы, прижался спиной к стене и двинулся вдоль нее, надеясь незаметно обойти полицейских. Глаза пришлось закрыть, чтобы сохранить зрение рабочим. Его рука скользила по плоскости стены до тех пор, пока не провалилась в пустоту, но прежде, чем Гейл успел повернуться, чья-то ладонь зажала ему рот. Внезапность позволила нападавшему втащить свою жертву спиной вперед в отверстие. Над головой Гейла в проблеске полицейского луча мелькнула решетка вентшахты, которая опустилась на место простым поворотом, и проем в стене исчез. Он вцепился в кисть на своей шее и уже был готов перекинуть противника через себя, когда голос Лаудера шепнул ему на ухо:

— Тихо, Головастик, ни звука.

Гейл автоматически прекратил сопротивление, хватка тут же разжалась, и он свалился на пол, отбив ягодицы о жесткое и угловатое металлическое соединение. Если бы не приказ, от души бы чертыхнулся — неровность стыка угодила в седалищный нерв. Пока он поднимался на четвереньки, в темноте скрипнул металл — какая-то задвижка вернулась на место. Теперь сюда не попадали даже случайные лучи. Гейл осторожно пошарил рукой вокруг себя: с одной стороны — стена, с других — пусто.

Лаудер, неслышно оказавшийся у него за спиной, одним движением поставил его на ноги и своей рукой положил ладонь Гейла на стену, после чего толкнул в спину. Гейл послушно передвинул ноги, попробовал оглянуться, но получил следующий тычок в лопатку и продолжил движение, пока стена под рукой не закончилась.

В полукруглом углублении вспыхнул фонарь, оставленный на выступе в стене, и при его свете стало ясно, что никакой формы на Лаудере сейчас нет. Вся его одежда была гражданской и непроницаемо-черной, без особых примет. Гейл задохнулся. Окажись Лаудер в таком виде в коридоре, Кройс со Стирхофом расстреляли бы его на месте, и даже он, Гейл, не успел бы ничего сделать. Неужели не знает о подозрениях в свой адрес? Если все, включая «Вечерний Рамзес», в курсе?

По Лаудеру этого сказать было нельзя. Гейл быстро окинул взглядом отсек — на полу не лежало оружие, не валялись пакеты с взрывчаткой, не стояли устройства дистанционной связи и прочие признаки терроризма. Существовала вероятность, что к взрыву его новый напарник не причастен, ее он и решил придерживаться.