Анубис

Гейл вышел из дрифта, торопливо хлебнул еще теплого кофе, вдогонку отправив большую ложку тирамису — калории расходуются быстро, если не встраиваешься ни в одну линию, занимая у нее энергию. Можно влететь в гипердрифт, опробовано собственной шкурой на третьем курсе, мерзкое ощущение. Он бы и сахарницу опрокинул в рот, но побоялся привлечь чужое внимание.

Дальше что?

Сектор закрытый, просматривается спецслужбами, значит, на каждой улице есть пара-тройка камер наблюдения, и уж события десятиминутной давности там наверняка имеются. Для начала нужно понять, выходил Лаудер из ресторана или нет. Если вышел, это одно. А если нет… Тед когда-то тоже просто не вышел из ресторана, и пад у него в тот момент был с собой.

Повторять свои ошибки он не собирался. Имплант нашел работающие на улице камеры, в считанные секунды определил, куда они копируют архив, и Гейл въехал в него без всякой осторожности, как пиратский бриг в гавань с утлыми суденышками. Сервер защищали какие-то программы, но он не стал их дифференцировать, просто отключил всю защиту разом, подвесив процессы на паузу в долю секунды. Отправив файлы себе в пад, он вернулся в реальность просмотреть добычу в ускоренном режиме и доесть тирамису.

На всех трех записях была зафиксирована одна и та же картина: пустынный тротуар, качающиеся от вечерней продувки улиц деревья, какая-то парочка, остановившаяся вдалеке поцеловаться и понятия не имевшая, что на них смотрят. Лаудера на этих записях не было. Лестница в холл оставалась пустой, дверь не открывалась и не закрывалась. Круг сужался до ресторана и его подсобок.

Раздумывая о возможных источниках информации за пределами зала, Гейл неожиданно встретился глазами с толстяком, которого уже видел раньше. Тот пересел к открытому окну чуть левее входа с веранды, продолжал тянуть свои коктейли, но пьяным не был, даже наоборот, слишком уж острым и любопытным был его взгляд, которым он обшарил Гейла с головы до ног, прежде чем отвернулся с деланым равнодушием.

Это и определило выбор.

Гейл отодвинул пустую креманку, немного покачался на стуле со скучающим видом, откинул голову на спинку, закрыл глаза, чтобы со стороны это выглядело послеобеденным сном, и снова запустил имплант в работу. На этот раз цель у него была самая конкретная.

Декодер проинвентаризировал техническую начинку карманов толстяка — кроме пада тот имел и коротковолновый радиопередатчик, работающий на частотах местной полиции, но сейчас прибор молчал. Последний набранный номер в паде совпадал по времени с началом отсутствия Лаудера. Если предположить, что толстяк сообщил кому-то, что наблюдаемый объект начал движение, то на том конце сидит и причина, и следствие.

Гейл, недолго думая, вызвал номер — посмотреть, кто ответит. Толстяк не заметил захвата, потому что нависал над своим стаканом, пытаясь выловить оттуда оливку.

— Слушаю, — отозвался в паде голос невидимого собеседника. — Что там у тебя?

Поскольку вибрация была установлена на входящий вызов, исходящий можно было бы услышать только в полной тишине, но в ресторане играла музыка, легкая и ненавязчивая. Гейл отменил вызов и повторил его в видеорежиме. Расчет был на то, что собеседник, спрашивающий про обстановку снаружи, подумает, что толстяк хочет ему что-то показать. Гейла он в любом случае не увидит, а вот он, Гейл, с интересом посмотрит, что находится за спиной говорящего.

Или кто.

Человек на той стороне наивно принял его видеозвонок, Гейл моментально сделал скриншот, чтобы запустить поиск соответствия личности. Результат нашелся быстро и удивил его — полковник Джибейд, УСБ Рамзеса. За спиной Джибейда была стена с фрагментом кожаной обивки дивана, пробитой заклепками. «Каретная стяжка», — вспомнилось Гейлу определение из зачета по фактурам.

— Ничего не понимаю, — сказал тем временем Джибейд, отключая вызов.

Пад в брюках толстяка завибрировал ответным входящим, тот схватился за карман, и Гейл сквозь ресницы со злорадством понаблюдал за тем, как вытянулось у него лицо — видимо, Джибейд сказал ему пару ласковых за тупые розыгрыши. Судя по внешности, сам полковник был не из шутников. Лицо на скрине выглядело грубоватым, с той резкостью черт, которая свойственна носителям восточной крови. Гейл использовал установленную между устройствами связь, чтобы перейти в пад Джибейда и оттуда послушать толстяка.

— Не знаю, — бормотал тот в ответ, прикрывая микрофон ладонью. — Наверное, какой-то сбой. Сидит на месте. Я дам знать.

Гейл проверил заряд в телефоне Джибейда и включил его камеру в тот момент, когда полковник бросил пад на низкий стол перед собой. Горящий рабочий глазок камеры тот не заметил. Экран Гейл перевел в режим ожидания, чтобы не светиться. Правда, сам он тоже ничего не видел, камера смотрела в стол, но слышал происходящее без помех. В учебке их когда-то натаскивали по звуку определять сотни предметов и движений, и если тогда Гейл не понимал, зачем это нужно дрифтерам, то сейчас оказалось, что картина по звукам воссоздается не менее точная, чем при взгляде.