Анжелика и султан

— Какая, жестокость! — прошептала сникшая Анжелика, понимая, что бессердечный капитан, не задумываясь, может исполнить угрозу, и в сопровождении все слышавшей служанки она вернулась в каюту, где предалась своему отчаянию, и не выходила оттуда до прибытия бригантины на Крит.

Глава тринадцатая

Узкие улочки восточного города, ведущие на невольничий рынок, были заполнены самой пестрой публикой. Слышалась многоязычная речь, туда-сюда сновали многочисленные торговцы и покупатели из дальних стран и Средиземноморья.

Тут показывали свое умение фокусники, просили милостыню нищие, гордо прохаживались богатые арабы. Попадались в толпе и европейцы, прибывшие из различных государств материка.

Возчики погоняли ослов, лошадей и верблюдов, нагруженных разнообразными товарами и большими кувшинами с пресной водой. Стоял шум и гам, как это обычно бывает в восточных городах.

Здоровенный глашатай, идущий впереди лошади, на которой покачивалась женская фигура, закутанная с головы до ног в полупрозрачную накидку, громко кричал:

— Сегодня на большом аукционе господин де Скренвиль выставит женщину ослепительной красоты!

Несколько богатых арабов, сидящих в тени и прихлебывающих чай, лениво переговаривались между собой.

— Наверное, впервые в жизни глупцу де Скренвилю досталась редкая птица, — сказал крайний мужчина, подняв глаза и силясь разглядеть женщину на лошади.

— Сомневаюсь, — засмеялся его собеседник, — пока я ее сам не увижу, ни за что не поверю.

— Великолепный цветок! Маркиза французского королевства! — надрывался глашатай.

— Французская маркиза? — удивился смеявшийся араб.

— Наверно! Не станет же он врать перед аукционом, — с недоумением проговорил собеседник.

В другой кучке богатых мусульман находился сам де Скренвиль, одетый в лучший камзол.

— Есть ли в восхвалениях хоть доля правды? — наклонился один из них, перс в нарядном халате и чалме, к бывшему маркизу.

— Только правда, — самодовольно подтвердил капитан.

— Вот и товар! — сказал он. Когда его помощник со всадницей медленно проходил мимо говоривших, капитан сделал ему знак. Пьер Матье, повинуясь жесту, приоткрыл лицо всадницы и снова закрыл.

— О, Аллах! — воскликнул пораженный перс, увидев лицо и разглядев сквозь накидку соблазнительные формы пленницы.

— Ха-ха-ха! — засмеялся де Скренвиль над восхищенным персом, сладострастно поглаживающим свою окрашенную хной бороду.

Они были давно знакомы, и де Скренвиль знал, что большинство рабынь, проходящих через руки рыжебородого работорговца, поставляющего наложниц в гаремы восточных владык, побывали в его постели.

— Эта роза не для тебя — она имеет слишком много острых колючек, — предупредил он перса.

Пьер Матье, держа поводья лошади, на которой ехала Анжелика, давал ей объяснения.

Он жалел Анжелику, но так, как жалеет купец очень дорогой и хрупкий товар, поэтому, заботясь о состоянии ее здоровья и внешнего вида, сразу дал ей понять, что видит в ней только собственность капитана и команды, которым она должна дать максимальную прибыль.

Анжелика впервые попала в такой город и, несмотря на чудовищность своего положения, с любопытством озиралась вокруг, время от времени задавая помощнику капитана вопросы, на которые тот обстоятельно отвечал.

Вдруг она оживилась, и сердце ее радостно забилось вспыхнувшей надеждой на возможность освобождения; она увидела знакомые дворянские камзолы и услышала родную речь.

— Ведь это французы? — полувопросительно-полуутвердительно обратилась она к Пьеру Матье.

— На них можете не рассчитывать, — пренебрежительно махнул рукой помощник. — Здесь, на критском рынке, царят свои законы. Вы —= военный трофей господина де Скренвиля. Поэтому никто вас не спасет.

— Даже мальтийские рыцари? — спросила она, указав рукой на группу европейцев в белых плащах, на которых красовались кресты.

— Их шпаги тут бессильны! — отрезал помощник.

— А золото?

— Да, они иногда принимают участие в аукционах, — нехотя согласился Пьер Матье, — но у них мало золота.

— А разве монахи вступают в торги? — удивилась Анжелика.

— Ничего не поделаешь, — объяснил помощник. — Крит — это пороховой погреб, где сошлись ислам и христианство. Достаточно одной дипломатической ошибки и будет взрыв!

Весь дальнейший’ путь Анжелика, угнетенная услышанным, уже не задавала вопросов и не обращала внимания ни на что.

Глава четырнадцатая

Седой мусульманин в чалме и с молотком в руке подошел к возвышению в центре амфитеатра, окружающего небольшую открытую площадку, и закричал:

— Мы продолжаем торги и представляем вам подлинное чудо! Жемчужина французского королевства, принадлежащая господину де Скренвилю. Речь идет о женщине белой расы, молодой, светловолосой, с зелеными глазами, безупречной фигурой и лицом редкой красоты!

Двое слуг вывели на площадку Анжелику в той же полупрозрачной накидке и сняли ее.