Ап (СИ)

   - Удивительно. - продолжил Старец, не заметив моей отвлеченности: - но стремясь к абсолютному контролю мы недовольны, когда получаем его. Каждый из них - он кивает на застывших пешеходов: - хочет чтобы какие-то люди его любили, какие-то подчинялись, а зачастую и то и другое сразу. И людям, в большинстве своем, даже не деньги нужны. Предложи какой-нибудь бабе Маше из третьего подъезда миллион долларов за фотки с голой задницей - не возьмет. Потому что ей важнее одобрение людей, которые с ней рядом, а не деньги. И таких примеров - тьма. Самое важное для человека - это одобрение стаи, семьи, коллектива. Для любого человека. - он зажмурился, покачал головой: - до сих пор вспоминаю, как пришел первым на лыжной гонке в школе. Тогда это было просто невероятное чувство. Конечно, я могу в любой момент собрать вокруг себя толпу людей, и все они будут мной восхищаться, хвалить, превозносить, даже любить - и все это абсолютно искренне, поверь мне. Но такого чувства, как в восьмом классе, после лыжной гонки уже не будет. И это не потому что я старею. Это потому что как только я осознал свою силу - я стал одинок. Знаешь, история про Робинзона Крузо - полное вранье. Человек не может долго жить в одиночестве. Он сходит с ума. Том Хэнкс в "Изгое" разговаривал с волейбольным мячом, чтобы не сойти с ума. Как на мой взгляд, серьезно разговаривать с волейбольным мячом - уже сойти с ума. - Старец остановился и осуждающе покачал головой: - Поверить не могу, она налепила ресницы на фары автомобиля, что за ужасная мода, иногда я сомневаюсь, кто же все-таки сошел с ума, я или весь мир. - он указал на стоящий рядом автомобиль, водительница которого послушно замерла за рулем.

   - Ты! Да, ты, выйди-ка сюда. - сказал он ей и она послушно вышла из машины на тротуар.

   - Вот скажи, о чем ты думала, пока лепила это убожество на свой автомобиль? Ты вообще понимаешь, что одушевлять вещь таким образом кощунственно? Погоди, не надо отвечать, помолчи. Я знаю, все, что ты хочешь мне сказать и ничего нового в этом нет. Просто оди и отдери эти штуковины. И выбрось их подальше, чтобы я не видел этого убожества больше. Ах, да, - перестань краситься как шлюха и устройся учиться куда-нибудь. Найди черт возьми себе смысл жизни. Все, исполняй. - он сделал нетерпеливый жест пальцами, словно отгоняя назойливую муху и девушка бросилась судорожно отрывать силиконовые "реснички" с фар своего небольшого, похожего на забавного жука, автомобиля.

   - А ты иди сюда. - Старец ткнул пальцем в застывшего прохожего: - кто такой? Чем занимаешься?

   - Я менеджер, я работаю в группе компаний...

   - И как? - перебил его Старец: - работа как? Как семья? Все устраивает?

   - Платят мало, но я работаю еще меньше. - честно признался менеджер: - в семье бардак, думаю развестись и уйти к Любе, но у нее муж богатый, а директор на работе обещал что премии лишит, если проект вовремя не успею закрыть и ...

   - Понял. Значит так - идешь домой и страстно влюбляешься в свою жену снова. И на работе прекрати дурака валять, начни работать как следует. Языки какие-нибудь выучи или хобби найди. А с Любой бросай эти ваши штуки, до добра не доведут. Ясно? Исполняй. - еще один жест пальцами и окрыленный менеджер унесся выполнять поручение.

   - Как я и говорил. - сказал Старец: - статисты. Не более чем статисты. И поговорить не с кем. Поэтому каждый из нас одинок по своему. Впрочем, я не жалуюсь. Я всего лишь указываю на то, с чем тебе придется иметь дело, если ты захочешь выбрать красную таблетку. Если захочешь заглянуть в кроличью нору и все такое. Выбор твой, я не буду тебя принуждать, зачем? Приказать тебе я не могу, хотя да, приказать кому-нибудь из своих девочек убить тебя - могу. Но, веришь ты мне или нет, я не одобряю бессмысленные жертвы.

   Этот тезис был спорным. Я еще не забыл одну из его фейдакинь, ту, что шагнула в двадцатиэтажную пропасть бетонной парковки, но перечить ему здесь и сейчас по этому случаю показалось не очень мудрым. Кроме того, если верить его словам, то в этом поступке был какой-то смысл. Но главное сейчас даже не это. Главное это понять, можно ли ему верить, можно ли принять слова за чистую монету и заглотить приманку вместе с поплавком, можно ли доверять нарисованному на холсте очагу с уютным огнем и котелком над ним? Зачем ему это?

   - Поэтому - продолжил Старец: - выбор тут за тобой. Если ты хочешь, я буду тебя обучать тому, как приказывать людям. Как ты будешь применять эту силу - твое дело. Хочешь быть миллинером, плейбоем, политиком, актером - все в твоих руках. Но есть условия...

   Вот оно, подумал я, вот он крючок. Никогда и никто не предложит тебе ничего даром, да. Что же, послушаем, каковы условия контракта. Старец замолчал и посмотрел на меня. Сейчас мой выход.

   - Хорошо. - сказал я и мой голос сорвался в хриплый кашель.

   - Хорошо, - сказал я, прокашлявшись: - какие условия?