Апельсиновые святые. Записки православного оптимиста

Дело все в том, что наша Церковь давно уже пребывает в состоянии правового кризиса, канонического коллапса. Юридический паралич наблюдается во многих сферах нашей церковной жизни. Применительно же к нашему случаю надо сказать, что на данный момент нет такого закона, которому бы подчинялись сами архиереи, перед которым бы держали ответ. Ссылка на то, что есть Синод, церковный суд, «Книга правил», в конце концов, не работает, и это хорошо известно людям, имеющим отношение к работе церковных структур и епархиального управления прежде всего. Мне самому приходилось по поручению епископа «сканировать» «Книгу правил», чтобы найти подходящий канон для обоснования прещения священнослужителю. Эти тексты очень важные ориентиры церковной жизни, памятники старины, но мы уже не можем жить по закону, сформулированному в раннем Средневековье. Язык не тот, проблематика не та, жизнь другая. Сегодня произвол архиереев сдерживает только страх перед патриархом, а самодурство настоятелей – страх перед архиереем. Всё держится на страхе! Подумайте только! Но ведь мы же живем в XXI веке, неужели мы не можем научиться разрешать эти проблемы в правовом поле, неужели нет воли к каноническому творчеству, к воспитанию вкуса к правовой культуре? Нет. Действительно нет. Тут заколдованный круг: инициаторами такой канонической работы могут выступить лишь епископы, а им это, видимо, не очень нужно. Нам бы следовало учредить отдельный научно-исследовательский институт канонического права, чтобы Синод или синодальная комиссия ставили перед ним задачи по разработке современных канонических проблем, формированию свода современного канонического права. Но пока этого института нет, что можно сделать для монашества? По моему глубокому убеждению, нашим монастырям необходим правовой иммунитет от власти епархиального епископа. Пусть бы у монахов был свой епископ, лучше группа епископов, свой монашеский синод, который бы представлял интересы монашества перед патриархом и Синодом. Одним словом, все монастыри постепенно должны получить ставропигию. Может быть, это приведет к созданию своеобразных «монашеских епархий», то есть группы монастырей, объединенных вокруг одной благоустроенной обители со своим уставом, что, вероятно, впоследствии могло бы развиться в некое подобие орденской системы. Здесь есть свои риски и соблазны, но делать в этом направлении что-то надо уже сейчас, потому что, если быть предельно честным, современное русское монашество – в руинах, и требуется кропотливая работа нескольких поколений, чтобы из этих руин воздвигнуть что-то достойное памяти наших предшественников.

Письма Диотимы