Апельсиновый снег (СИ)

(Саундтрек – БУМБОКС И АССАИ - Скажи, как мне жить)

«Какой ужасный сон…»

Это была моя первая мысль, после того, как я проснулся. Через секунду в меня проник пугающий запах моего прошлого, отчего я невольно приоткрыл глаза, вздохнул и тихо заскулил.

«Это был не сон».

Вторая мысль поразила моё сознание, заставляя вспомнить вчерашний день от начала до конца. Несколько моментов, которые невольно проскользнули перед глазами, показались мне навязчивой идеей бросить всё и к чертям забыть последние дни. Совесть же наоборот проснулась в самый неподходящий момент и начала диктовать свои правила.

Я перевернулся на спину и уставился в потолок. Знакомые очертания узоров напомнили мне первые минуты моего пробуждения, когда я раньше просыпался и видел их. Порой, заглядываясь на совершенно одинаковые квадратики, я иногда всё же умудрялся найти в них отличия. Сейчас же они мне казались банальными и не интересными.

Только спустя несколько минут, когда я вернулся на землю из мира «а, что если бы», я заметил тонкую полосу света, которая пробивалась сквозь неплотно занавешенные шторы. Минутная стрелка больших круглых часов, которые брат повесил для того, чтобы не проспать до вечера, настойчиво рвалась к одиннадцати утра.

Я бессмысленно сел на кровати, устремив глаза в колени, затем свесил их, отчего они коснулись пола, и встал, медленно, ничего не замечая вокруг, направившись в сторону кухни. Хоть я и не был здесь шесть лет, тело машинально нашло дорогу, руки скользнули по кнопке чайника, в котором ещё виднелась вода, которую, вероятно, Том не успел допить. Я подошёл к подоконнику и посмотрел вдаль, прислушиваясь к звукам «ожившего» чайника. Захотелось курить, но проблема была в том, что я вчера выкурил свою последнюю сигарету, выбросив пустую пачку в парке. Глаза невольно опустились на пепельницу, скользнули по серому пепелу на белоснежном подоконнике и остановились на пачке сигарет брата. Несколько секунд я упорно боролся со своим желание закурить их, но вчистую проиграв ему, схватил полуоткрытую пачку, достал сигарету и прикурил. Лёгкие наполнились жгучим непривычным дымом. Я приоткрыл форточку и выдохнул в окно никотин, наблюдая, как он растворяется в утреннем воздухе.

Сзади послышался щелчок вскипевшего чайника – я затушил окурок и выбросил его в окно. Налив себе кофе – кроме него я ничего не сумел найти, да и, думаю, зря потратил время на поиски, поскольку прекрасно знал, что Том не пил ничего другого, - я присел на диванчик, сделал глоток, но тут резко поднялся и вышел в коридор. Порывшись в сумке, я достал копию завещания и вернулся обратно на кухню. Я присел на то же место и положил бумагу ну столешницу. Глаза упали на первые строки.

Завещание

Берлин, семнадцатого марта две тысячи пятнадцатого года.

Я, Томас Каулитц, 1 сентября 1989 года рождения, имеющий паспорт №*** выданный *** сентября 200* года, зарегистрированная по адресу: Берлин, ***.

Настоящим завещанием делаю следующее распоряжение:

1. Всё моё имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чём бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось,

Я завещаю:

Биллу Каулитцу, 1 сентября 1989 года рождения.

2. Также, завещаю ему право на владение клубом, находящимся по адресу ***, спортивной машиной марки ***, квартирой…

Я отодвинул бумаги в сторону, не дочитав до конца, прикрыл глаза и вздохнул. Зачем мне всё это?.. Почему он не оставил кому-то другому? Почему я?

Я облизал засохшие губы и взял кружку с кофе. Только сейчас я заметил, что она принадлежала моему брату. Какая ирония…

Я поборол желание смять завещание и выбросить в мусорное ведро, допил кофе и встал, вернувшись в спальню. Захотелось покончить со всем этим как можно быстрее, чтобы вернуться домой, в Канаду. Что делать со всеми вещами Тома я пока не решил.

Я окинул глазами спальню, подошёл к письменному столу, присел на стул и уставился на закрытый ноутбук. Спустя пару секунд попытался его включить, но понял, что на нём стоит пароль. Том был предсказуем, каждую неделю менял их, чтобы никто не мог залезть в его душу. Каким был пароль сейчас, я не знал. Крышка медленно опустилась, а глаза начали скользить по столу. Я отодвинул ящик письменного стола, достал оттуда какие-то бумаги и письма, начал смотреть.

Вырезки из газет с заголовками типа: «Убийство на окраине Гамбурга», «Влюблённая пара спрыгнула с крыши здания», «Захват банка в Берлине», «Авария на трассе Мюнхен-Берлин. Есть жертвы»…

Я отложил их в сторону и положил себе на колени несколько пачек бумаг. На стол вслед за вырезками последовали какие-то журналы, документы, белый пустой конверт, ещё один журнал, а под ним фотография. Я и Том. Незадолго до того, когда мы поняли, что стали гораздо ближе, чем братья. Тогда, когда моя жизнь перевернулась окончательно. Ровно двенадцать лет назад. Нам было всего четырнадцать…