Апельсиновый сок

Вероника, всегда остро реагировавшая на ложный пафос, даже поморщилась, будто услышала звук вилки, скребущей по тарелке.

– Приданое – это то, что достается девушке от родителей. А квартира – это лично мое имущество, которым я могу распоряжаться сама. О Миллере я вообще не буду с тобой говорить. Глупо убеждать тебя в том, что он порядочный человек, главное, что я сама это знаю.

– Но если он такой порядочный, как он посмотрит на твое поведение? – переменил тактику отец. – Подумай хорошенько, Вероника. Понравится ли ему, что ты выжила из квартиры родную сестру ради того, чтобы наслаждаться собственным счастьем? Ты ведь не собиралась рассказывать ему об этом нюансе, правда? Меня бы, например, такое поведение невесты заставило задуматься. Если женщина ради собственного комфорта готова перешагнуть через сестру, не значит ли это, что она может предать и собственного мужа?

– История повторяется, – хмыкнула Вероника. – Вспомни, как вы из кожи вон лезли, чтобы расстроить мой брак со Смысловским. Как вы ходили к нему и рассказывали обо мне гадости…

– Вероника, как ты можешь?! Никуда мы не ходили…

Но ему не удалось остановить ее.

– Я понимаю, Надьке была невыносима мысль, что я выхожу замуж раньше ее. Ты хотел, чтобы я вообще не выходила замуж, а оставалась при тебе до конца жизни. Это объяснимо. Но я не понимаю другого: ведь вы просили Смысловского не рассказывать мне о своих визитах и надеялись, что он исполнит вашу просьбу! Почему вы решили, что злобствующие родственники будут ему милее, чем молодая невеста?

– Мы заботились только о тебе! – высокомерно произнес отец. – Мы знали, что это замужество не принесет тебе счастья, и пытались спасти тебя. Но что нам было делать, если ты не хотела нас слушать? Признай, мы были правы, этот брак ничего не дал тебе, кроме страданий.

– И квартиры, на которую вы сейчас претендуете.

– Не на квартиру мы претендуем, нет! Мы семья, Вероника, и хотим, чтобы ты наконец это поняла. А в семье люди заботятся друг о друге, делятся друг с другом. Надя отдала тебе свою юность и молодость, разве она не заслужила благодарности? Хотя бы временно поживи у меня, пока не прояснится ситуация с твоим красавцем. Ведь иначе нам придется сидеть друг у друга на головах. А потом, если ты все-таки выйдешь замуж, разменяете ту квартиру…

– Почему друг у друга на головах? В одной комнате Надя с мужем, в другой ты с мальчиком. Многие так живут.

– Неужели ты не понимаешь, что у меня должна быть своя комната! – отрезал отец, после чего раздались короткие гудки.

Вероника пожала плечами и положила трубку на место.

Потом она долго пыталась растравить себя, вспоминая особо обидные Надины поступки и слова, но в голову настойчиво лезла мысль: а вдруг отец прав? И все ее обиды – не более чем способ оградить себя от естественной необходимости делиться с близкими тем, что у нее есть?

Ответа на этот вопрос не было.

Глава 3

Вероника Смысловская дорабатывала в министерстве последние дни. Она уже сдавала дела своему преемнику, и ей приходилось задерживаться на службе. Выйдя поздним вечером из метро на своей станции, она решила не ехать на маршрутке, а прогуляться пешком.

Вероника шла не торопясь, разглядывая ярко освещенные витрины, потом заглянула в «Иль де Ботэ» и долго нюхала там разные духи.

«Мне не к кому идти, – грустно думала она, – никто не ждет, чтобы я приготовила ужин или принесла что-то вкусненькое… Раньше я сочувствовала женщинам, которые сломя голову несутся забирать ребенка из садика, и не думала, что наступит время, когда я буду завидовать им!»

Она наблюдала, как множество людей спешат мимо нее, торопятся домой, несут покупки… Наблюдала, как на скамейках бульвара целуются подростки, как женщины встречаются с мужчинами и, сверкая глазами, садятся в их автомобили…

«А я? Меня словно бы нет. И кто будет горевать, если меня действительно не станет? Миллер? Он быстро утешится. Надя? Радость от наследства пересилит боль утраты…»

– Я не помешаю? – Услышав звук открываемой двери, Миллер вышел встретить ее в коридор.

– Я так рада, что ты приехал! – искренне сказала Вероника, обнимая его.

– Сегодня была нейрохирургическая секция на ежегодном конгрессе онкологов. Ночь я провел в поезде, потом сразу на заседание, потом к тебе. Ночным поездом уеду.

«Мог бы и не рассказывать про конгресс! – подумалось Веронике. – Сказал бы, что соскучился… Но нет, он же приехал сюда не для того, чтобы повидаться со мной, он просто хотел освежиться с дороги и поесть нормально. Я пришла почти на три часа позже, чем обычно, а он даже не позвонил, не поинтересовался, где я болтаюсь, не попросил быстрее вернуться домой! Наоборот: он, кажется, был рад, что меня нет и никто не мешает ему отдыхать».

Эти размышления расстроили ее, и она весьма прохладно ответила на интимные поползновения Миллера.

– Слушай, – сказала она, когда все закончилось и они устроились на кухне пить чай, – возможно, мне придется пожить у тебя.

– Не понял?

– Сестра не хочет уезжать из моей квартиры. И я думаю: вдруг она права? Наверное, будет справедливо, если я…