Апельсиновый вереск. Дорога возврата

Потянув одну из них за корешок, девушка попробовала достать книгу с причудливым названием “Веселящие яды. Травник”, но та случайно задела стоящую по соседству. Книги посыпались на пол. Авалона со вздохом присела, собирая их. Она вспомнила, как впервые увидела Лейна, когда он тоже уронил книги с полок Этери. Всадница тихо рассмеялась, протянула руку к следующей книге и…

Между раскрытыми пожелтевшими страницами лежала фотокарточка и свернутый вчетверо лист пергамента. На лист Авалона внимания не обратила. Ее взгляд был прикован к фотокарточке. Подрагивающими от нервного напряжения пальцами она аккуратно взяла фотокарточку так бережно, словно могла ее сломать.

— Великая Создательница… — прошептала хэлла, рассматривая очертания лица. Цвета посерели, состарились, но Авалона хорошо могла представить, как бы выглядела эта девушка в жизни. Волосы цвета засохшей коры кедра были заплетены в косу и обхватывали голову, словно лесная корона. Глаза пронзительные, заглядывающие в душу, губы, что изгибались в манящей и очень хитрой улыбкой.

Авалона знала эту девушку, ведь с портрета на нее смотрело ее отражение.

Мир перед глазами закружился, легкие словно пронзили раскаленным мечом. Она могла поклясться, что слышит, как ее сердце бьется все медленнее и медленнее. Все еще удерживая фотокарточку в руке, Авалона потянулась к листу пергамента.

Вновь портрет. На этот раз ее собственный.

— Авалона?

Как и в часовне, Лейн подкрался совершенно бесшумно. Девушка обернулась. Мужчина стоял, безвольно опустив руки. Он со священным ужасом взирал на творящийся хаос. Его взгляд прошелся по разбросанным книгам, затем наткнулся на сидящую на полу Авалону, а потом…

Потом он увидел, что она держит в руках.

— Авалона, я…

Всадница перебила его.

— Откуда это у тебя? — прорычала она, сминая в руке листовку. Девушка вскочила на ноги и повторила еще громче, срываясь на крик, — Откуда это у тебя? Ты меня знаешь? Почему хранишь мой портрет?!

Она потрясла в воздухе фотокарточкой.

— Цветочек, успокойся… — он сделал медленный шаг к ней.

Лейн и предположить не мог, что всадница рассердиться еще больше.

— Не называй меня так!

Она бросила в него фотокарточку.

— Осторожнее!!! — закричал мужчина, поймав в воздухе портрет девушки.

Лейн облегченно выдохнул, прижимая фотокарточку к груди.

— Кто ты, мать его за душу, такой? — Авалона подошла к нему, легонько толкнув в грудь, хотя на самом деле ей хотелось высвободить из ножен меч. Она сдерживалась изо всех сил. — В случайность я больше не поверю. Хватит и того, что ты нас всех держал за идиотов! — в порыве гнева она смяла розыскную листовку, а затем разорвала на мелкие кусочки, усеивая ими пол. — Случайная встреча с Этери? — распалялась всадница. — Мой портрет ты тоже хранишь у себя случайно!?

Лейн Эверт поднял на нее мрачный взгляд золотисто-карих глаз. Он не улыбался, как обычно. Авалона видела разные эмоции этого человека. Озорство, грусть, сожаление. Но видеть гнев ей еще не доводилось. Она отшатнулась назад. Настолько страшная тень залегла у него на лице.

— Это не твой портрет, Авалона дю Лак, — низким властным голосом проговорил мужчина. — А сейчас ты сядешь на диван. Прекратишь орать. И выслушаешь меня.

Ноги сами подчинились его приказу. Авалона села на краешек дивана, со злостью наблюдая за тем, как Лейн собирает разбросанные по полу книги и клочки пергамента.

Когда с уборкой было покончено, он опустился в кресло напротив нее, все еще держа в руках фотокарточку.

— Возьми, — протянул мужчина ее портрет. — Только Создательницы ради, не швыряйся ею больше!

Лейн больше не злился. Он смотрел на Авалону со смесью печали и огорчения. Всадница хотела возразить, но передумала. Фотокарточка казалась теплой, словно еще хранила воспоминание о прикосновениях Лейна.

— Всмотрись внимательнее, — посоветовал он.

— Я все еще вижу себя, — она подняла на него мрачный взгляд. — Какую игру ты затеял, Эверт?

— Ты смотришь, а нужновидеть, — пропустил мимо ушей последнюю фразу Лейн.

С тяжелым вздохом, словно весь воздух разом покинул ее тело, хэлла еще раз взглянула на фотокарточку. Ничего не изменилось. Совершенно ничего.

Разве что…

— Быть не может, — Авалона моргнула, смахивая пелену с глаз.

То, что она не заметила изначально, но то, что все это время было на поверхности.

Заостренные уши.

— Эту девушку зовут Ирэн, — с особой теплотой в голосе проговорил Лейн, — она была феей.

Элфи

Зима в Утере была не просто холодной, она была чудовищной. Ветер пробирал до костей, а снежинки, спускающиеся с серого неприветливого неба, оставляли едкие красные следы, попадая на открытый участок кожи. Элфи сравнивал их с укусами пчел. Неприятными и болезненными.