Апельсиновый вереск. Дорога возврата

— Если ты думаешь, что она пришла спасти меня, то это не так. Я тоже думал, что кто-кто, а фея не сможет пройти мимо умирающего. Поможет. Как бы не так! Она спустилась на своих невесомых крылышка, точно богиня, одетая в платье из цветов и листьев, лишь затем, чтобы посмотреть, что случиться с моим телом после смерти. Я ей и так мог об этом рассказать. Как сейчас помню ее расширившиеся от ужаса глаза. Оказалось, и феи, и альвы после смерти воссоединяются с природой, становятся с ней единым целым. К слову, люди тоже. Но гниение тела — не самый интересный процесс.

Авалона тихо хмыкнула.

— Ирэн решила, что не хочет видеть в своем лесу мертвого человека. Помогла мне выбраться из ловушки и даже вылечила раны. С тех пор я часто заглядывал в те края. Не ради сбора трав, а ради нее. Она была удивительной, — Лейн с мечтательной улыбкой прикрыл глаза, — и такой светлой и чистой, словно я находился рядом с невесомым облаком. Ирэн учила меня языку животных, а я таскал для нее сладости. Не поверишь, феи обожают сладкое! — когда Лейн открыл глаза, его взгляд вдруг потух. — Я понимал, что нам не суждено быть вместе. Она тянулась к небу, а я плотно стоял двумя ногами на земле. И все равно я… я любил ее, Авалона. Я даже подумать не мог, что способен кого-нибудь так сильно любить. Она была для меня всем, пока…

Он запнулся. Из его горла вырвался обреченный стон.

— Ты сказал, что онабылафеей? — наморщив лоб, вспомнила всадница.

— Она умерла, — прошептал он побелевшими губами. — Нет, не так. Ее убили. Люди. Они поймали и убили ее.

— Это о ней ты говорил? Когда сказал, что больно терять дорогого тебе человека?

Лейн кивнул. Ему не сразу далось следующее признание:

— Когда я впервые увидел тебя, вернее, твой портрет на листовке, меня словно оглушили ударом. Я долгое время не мог пошевелиться, потерял сон. От любой еды воротило. Все смотрел и смотрел, но видел не тебя, а ее. Мою Ирэн. Первые дни я не мог поверить. Думал, может, ей удалось обмануть всех и выжить? Фея все же… Но нет. К тому моменту я давно свыкся с мыслью, что она никогда не вернется. И когда мне удалось прийти в себя после шока, я задался тем же вопросом, что и ты. Почему вы так похожи? Одно лицо на двоих. Всадница и фея.

Пришлось путешествовать в разные земли, читать книги, за хранение которых Алая Инквизиция приговаривала к смертной казни. Однажды я встретил очень старую чародейку, которая за определенную плату поделилась со мной тайной. Я до сих пор не уверен, что она сказала правду, а не рассказала очередную сказку. По крайней мере, в книгах об этом не упоминается.

Авалона нагнулась вперед, навострив уши.

— Когда-то в Ареморике жили только люди. Но после появления богини Дану территорию заселило ее племя. Сначала фоморы, страшные существа, что несли с собой одни лишь бедствия. А потом появились фейри. И фоморы, и фейри были созданы по подобию человеческому. Создательница вдохновлялась внешностью людей и есть… так скажем, теория, что у каждого фейри, будь то фея, альв или пикси, есть свой человеческий двойник…

— Не может быть! — отрицательно мотнула головой Авалона. Она откинулась на спинку дивана, скрестив руки на груди. — Хочешь сказать, где-то бродит человек с внешностью нашего альва? Мир не вынесет двух Элфи сразу.

— Того человека, может, давно нет в живых, — предположил Лейн. — Понимаешь, почему эта теория вызывает у меня недоверие? Какова вероятность, что в одном времени и пространстве могут одновременно жить фейри и его человеческий двойник?

— Удивительнее всего то, что ты встретил обоих, — глядя прямо в глаза Лейну, сказала Авалона.

— Мне часто везет, — отмахнулся он.

— Значит, когда ты увидел меня в первый раз рядом с Этери…

— На мгновение я принял тебя за нее, — нехотя ответил мужчина.

— Вот как.

Оба замолчали. Не трудно догадаться, о чем размышлял Лейн. А вот мысли и чувства Авалоны напоминали огромный снежный ком. С одной стороны, рассказ Лейна пробудил в ней давний интерес. Не поэтому ли она выжила в пожаре, где находился нерабочий Котел Возрождения? С другой стороны, она чувствовала, как закипает, но причину своего раздражения понять не могла. Да, Лейн принял ее за погибшую возлюбленную. И, возможно, все это время видел в ней Ирэн. Этим можно легко объяснить его неожиданную доброту. Теперь Авалона знала, почему он защитил ее, тогда в храме.

Лицо запылало от стыда. Пришлось отвернуться, чтобы сидящий напротив мужчина ничего не понял. Почему она тогда подумала, что он старается ради нее? Вопрос в голове не давал ей покоя. Ответ она нашла почти сразу. Ей хотелось верить, что она достойна заботы и защиты. Вот же глупость. Она, Авалона дю Лак, бывший всадник империи и рыцарь Приморского Королевства, решила, что может положиться на кого-то кроме себя!

Нет. Этого больше не повториться. Вера в человека — роскошь, которую она не может себе позволить. Пусть этим занимается Этери. В конце концов, Лейн ее друг, а с Авалоной их ничего не связывает.