Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

Сон приходил к ней раз в три дня, и недавно эта цепь была нарушена. Этери спокойно спала целую неделю, без страха вновь увидеть яростный взгляд златовласого мужчины.

Но вот это снова повторилось. Стоило ей закрыть глаза, как грань реальности начинала размываться. Привычная жизнь ей уже не принадлежала. А когда наступало утро и Этери просыпалась, то ее собственный мир казался не таким уж и значимым. Глупости? Может быть и да.

Вдалеке зашуршали ветви лиственницы. Снег осыпался, создавая белоснежную полупрозрачную стену. Этери прищурилась. Если это вчерашний олень, то во имя всех святых и божественных сил она пристрелит его!

Этери скрылась в доме и через мгновение вновь появилась на веранде, но уже с ружьем в руках. Стараясь не обращать внимание на потерявшие чувствительность ступни, она прицелилась. Снег громко хрустел в лесной тишине. Олень направлялся прямо к дому Этери Фэрнсби, как будто нарочно желая расстаться с жизнью.

Холод был жутким, но рука Этери не дрогнула. В тот миг, когда из-за дерева появилась фигура, девушка была готова нажать на спусковой крючок, но, к счастью, вовремя поняла, что к ней крался вовсе не олень.

— Какого дьявола! — яростно выкрикнула она.

Из-за лиственницы вышел тот самый незнакомец. Этери выдохнула с облегчением, радуясь, что вынужденная привычка носить очки даже дома ее спасла. Очки защищали не только людей от сердечного приступа, но и ее саму от полной потери зрения. Ее глаза были чувствительны к свету, смотреть на яркий белый снег было для нее сродни пытки. Нервным движением Этери схватилась за дужку.

Незнакомец из книжной лавки остановился, с удивлением разглядывая ружье. Он сменил строгий костюм на утепленную куртку и джинсы, а вот кашемировый шарф в клетку по прежнему украшал его шею. Парень наступил на ветку, и та разломилась пополам. От резкого звука, птицы, сидящие на ветвях ели, взметнулись вверх, улетая прочь.

— Что вы делаете? — с интересом спросил незнакомец.

— А вы, — Этери опустила ружье, — что делаете около моего дома?

Он загадочно улыбнулся. Быть может, слежка, которую она чувствовала все это время, образовалась не на пустом месте?

— Прогуливался в окрестностях, — он сделал несколько едва заметных шагов. Этери покрепче сжала в руке ружье, и незнакомец остановился. — У вас очень красивые пейзажи.

— Вы не местный, — произнесла она то, о чем уже догадывалась раннее. — Послушайте мистер…

— Элфи де Флуа.

— Мистер де Флуа, не знаю, откуда вы, но в Хоу-Хэле местные жители не привыкли ранним утром обнаруживать у себя на пороге незнакомых людей. Тем более вы вторглись на частную территорию.

Дом Этери хоть и не был огражден, но территории ближайших окраин принадлежали семье Фэрнсби. Приемный отец Этери, мистер Джон Фэрнсби, сколотил состояние на имеющейся у него недвижимости. Как шутила иногда Лилит, еще немного и Джон завладеет всем городом. В ее словах была доля правды.

— Вы с каждым гостем настолько приветливая? — в его голосе девушка уловила раздражающие ее смешинки.

— Вы не мой гость. Я предупредила, мистер де Флуа. До свидания.

Она развернулась, съедаемая горечью и раздражением, когда в спину ей прилетела до боли знакомая фраза:

— До скорой встречи.

Этери закусила губу и обернулась. Незнакомца из книжной лавки в лесу уже не было.

Вынужденный рождественский ужин в особняке семьи Фэрнсби состоялся через несколько дней. Несмотря на конец декабря, Этери не чувствовала того рождественского волшебства, что посещало ее каждый год. В этот раз все было иначе. Тревога смешанным комом поселилась в ее сердце, стоило увидеть родные стены особняка Фэрнсби.

Захлопнув дверь автомобиля, девушка направилась к арочному входу, поддерживаемому колоннами. Она обогнула фонтан из ракушечника, представляющий собой композицию из шести маленьких танцующих фей. Прежде чем подняться по узким ступенькам в дом, она расправила несуществующие складки на черном платье в пол, убрала выпавшую из высокого пучка прядь и взяла в руку дверной молоток.

Раздался глухой стук.

Обычно ей открывал Ренди, их дворецкий, но в этот раз в дверном проеме появился Джон.

— Привет, детка, — тепло улыбнулся мужчина. Его седые волосы были аккуратно уложены назад, борода подстрижена. Вместо привычного костюма на нем красовался теплый свитер со снеговиком, брюки и домашние тапочки.

Этери бросилась ему на шею, крепко обнимая. В детстве она верила, что его присутствие рядом избавит ее от любых невзгод. Рядом с Джоном она снова становилась маленькой девочкой. Он гладил ее по длинным волосам, и девушка ощущала знакомый аромат древесной смолы и табака. В его объятиях было так тепло…

— Я очень рад, что ты приехала, — сказал он, отстраняясь и пропуская Этери в дом.

— Боюсь, ты единственный рад мне по-настоящему, — усмехнулась она.