Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

Он замолчал, но тишину нарушил Йера.

— Мы не можем начать войну, — проговорил Хагалаз, — Не сейчас и не так. Нам понадобиться поменьшей мере несколько лет, чтобы быть готовыми не только к нападению, но и к обороне. Я знаю, что у нас нет столько времени! Знаю… Император требует активных военных действий, и я рад, что он прислушивается к тебе. Иначе страна бы уже давно пала…

Пламя, полыхнувшее среди деревьев, оказалось настолько неожиданным, что Иэн сорвался с крыши дома и полетел вниз. В последний момент, сгруппировавшись, удалось получить лишь безобидный ушиб. Он вскочил на ноги и успел скрыться за домом до того, как на улицу выскочили Хагалаз и Филберт. Они бросились в сторону Часового Архива. Иэн, прячась за деревьями, последовал за ними.

Остановившись поодаль и укрывшись в низине, он наблюдал за тем, как горят бесценные знания часовых и всадников. В какой-то момент Йера сорвался с плеча Филберта и влетел внутрь горящего здания. Его не было всего несколько минут, но огонь начал уменьшаться, пока не исчез совсем. Дьерды бросились внутрь, и каково же было удивление Иэна, когда из Часового Архива вышла Авалона Кэрролл. Девчонка шаталась, ее усталое лицо было измазано сажей. Она прошла совсем рядом, но не заметила прячущегося в тени Пожирателя Душ.

Иэн двинулся следом, ведомый любопытством. Авалона вышла к озеру Сожалений, упала рядом с водой на колени и, схватившись за сердце, горько заплакала. Она кричала, и лесные птицы подхватывали ее крик. Иэн впервые почувствовал себя неловко. Он не мог ей помочь, не мог ничего сделать. Оставалось только стоять и наблюдать, как девчонка задыхается. Ее слезы постепенно высохли, она умыла лицо холодной водой, поднялась. Глаза хэллы подернулись дымкой равнодушия, в них не было ни единой эмоции. Она развернулась и направилась к общежитию.

Всадник никогда не подумал бы, что вновь ощутит эту неловкость и страх за чужую жизнь. Но Авалона Кэрролл чуть не умерла у него на руках. Он злился на нее за предательство, но смерти ей не жалал. Теперь в голове Иэна вертелся только один вопрос.

Как Авалона выжила, если Котел Возрождения сломан?

Ладно, был еще один, связанный с Чужестранкой. Но о ней Иэн старался не вспоминать. Каждый раз, когда перед ним мелькали золотые кудри, от которых сладко пахло апельсинами, мужчина вспоминал ее холодные губы, податливые и умелые. Он помнил все и чуть не сошел с ума от желания. Никогда он еще не чувствовал ничего подобного рядом с женщиной. В Часовых Городках любые симпатии всадниц в свою сторону он давил на корню. Его и так обходили стороной, но те редкие девушки, которые решались с ним заигрывать, уходили на следующее утро ни с чем.

Всадник помнил, какими несчастными глазами смотрела на него мать, и не хотел того же своей возлюбленной.

И все же… Чужестранка манила его. Он хотел разгадать все ее секреты.

— Насколько больно умирать? — спросил альв, широко улыбнувшись.

Иэн моргнул. Его позорно связали и закинули на спину ярой лошади. В первый день хэлл рычал и пытался выбраться из пут, но все бесполезно. Узлы вязала самая умелая всадница в Часовых Городках. На второй он обреченно смирился с пленом и прислушивался к их разговору. Авалона выглядела бодрой, не такой потерянной, как пару дней назад. А вот Чужестранка, закутавшись в плащ, нервно вздрагивала от каждого резкого звука. Она отошла от него как можно дальше, и Иэн криво усмехнулся. Она его боится. Эта мысль неожиданно расстроила. Он мотнул головой, прогоняя образ Чужестранки из своей головы прочь.

— Невыносимо больно, — медленно ответила Авалона.

— Еще бы, — хмыкнул альв. — Просто задумайся, не будь рядом с тобой артефакта, ты была бы мертва.

Авалона повела плечами, словно сгоняя назойливую муху, а Чужестранка нахмурилась и шикнула на него.

— Не пугай ее.

— Чем чаще я повторю это, тем быстрее она осознает ценность жизни, — парировал альв. — Ей это необходимо.

Авалона криво улыбнулась.

— Неужели тебе не все равно, альв?

— Не льсти себе, всадница. Но я бы погрустил о твоей смерти. Ведь тогда наша сделка была бы аннулирована.

Сделка? Иэн взглянул на Авалону. Всадница демонстративно игнорировала его, и это неимоверно раздражало. Иэн допустил ошибку, когда полетел на поиски Авалоны без подмоги, он всего лишь хотел доказать свою правоту. А в итоге… лишь подтвердил слова отца.

“Авалона Кэрролл предатель”.

Эта мысль никак не укладывалась в голове. Он помнил ее с малых лет и всегда удивлялся бунтарскому характеру и преданности империи. Кто мы подумать, что она уроженка Приморского Королевства. На удивление, Иэн быстро смирился с этим досадным фактом. Он больше не испытывал раздражения и ярости. Даже когда он нашел ее, то готов был принять факт предательства, простить. Но она солгала ему. И это задевало больше всего.

Чем ближе они подходили к Часовым Городкам, тем громче становился шум воды. Они вышли к противоположному от городков берегу озера Сожалений и сделали привал.

— Как стемнеет, — сказала Авалона, ополоснув руки в воде, — я подберусь к Часовому Архиву и заберу Котел. Вы останетесь здесь.