Апельсины у кромки прибоя

А произошло тогда во Врадиевке [это райцентр в Николаевской области] вот что: вечером 26 июня Ирина возвращалась домой с дискотеки, проходившей в центральном поселковом парке. Неподалеку от дома возле молодой женщины остановилась легковая машина, в которой находились трое: таксист и два офицера милиции — лейтенант и капитан. Ирину насильно затащили в машину, а затем вывезли в лесополосу в шести километрах от Врадиевки, жестоко избили и изнасиловали.

Врачи диагностировали у потерпевшей открытый перелом черепа в нескольких местах, множественные рваные раны лица, пять глубоких резаных ран головы, множественные ушибы и ссадины.

По делу в конечном итоге были арестованы: лейтенант милиции Дмитрий Полищук, таксист Сергей Рябиненко, а также капитан милиции Евгений Дрыжак [ментам — милиционерами этих подонков пусть их бывшие коллеги называют, суд потом определит по 15 лет лагерей, таксисту — 11]. Кроме того, под стражу взяли и заместителя начальника местного РОВД.

После событий во Врадиевке глава МВД Украины отстранил от должности руководителя областного управления милиции, а начальник местной милиции и прокурор района были уволены с занимаемых должностей.

Пройдет время, Украина вышвырнет назад в сошедшую с ума вместе со своим плюгавым правителем Московию всю фашистскую шваль, объявляющую себя представителями так называемого «русского мира», и украинцы напишут новую историю своей Батькивщины многострадальной. Уверен, что страницы, относящиеся к революции Достоинства, будут открываться стремительно развивавшимися событиями в летней Врадиевке, очевидцами которых довелось стать мне и моим коллегам — Анастасии Писаревой и Сергею Томко.

***

В центре заявившего о себе во весь голос летом 2013 года на всю Украину поселка находится мемориал воинской славы. Начинается он с бюстов врадиевцев-Героев Советского Союза и полных кавалеров ордена Славы. Далее, по обе стороны от аллеи — мемориальные плиты с фамилиями погибших. Они тянутся почти до танцплощадки, где и проводятся поселковые дискотеки. Десятки плит, сотни фамилий. И отпечатавшееся в памяти посвящение: «Сынам и дочерям Врадиевщины, отстоявшим честь…»

Это очень важные слова. Они точно объясняют суть произошедшего во Врадиевке восстания [иначе не скажешь], в ходе которого до тысячи жителей поселка решились на штурм райотдела милиции, разгромив его и загнав в конечном итоге личный состав райотдела в подвал. Как крыс.

Взрыв негодования врадиевцев вызвало известие о том, что под стражу взяты только двое из троих насильников [таксист и лейтенант милиции], жестоко надругавшихся над Ириной Крашковой — молодой, симпатичной женщиной, матерью одиннадцатилетнего сынишки. Третий насильник — капитан милиции, после ареста своих подельников по-прежнему пребывал в райотделе. И врадиевцы, как и сыны и дочери Врадиевщины с воинского мемориала, решили отстоять честь своей землячки.

…Через день после случившегося врадиевская милиция еще не функционировала в привычном для нее режиме. О недавнем штурме здания свидетельствовали выбитые в нем окна и следы от пламени на стенах. Прилегающий к зданию тротуар был усеян обломками кирпичей, камнями, каким-то еще мусором.

Вскоре, впрочем, тротуар был тщательно подметен двумя женщинами. То ли по собственной инициативе они взялись за наведение порядка, то ли по принуждению — не знаю. Сами они были весьма не словоохтливы, а следовавшие мимо сотрудники райотдела — тем паче. Я не оговорился: в райотдел — по крайней мере, при нас, с центрального входа никто не входил.

На подведомственную врадиевской милиции территорию одетые в милицейскую форму люди проникали таким образом: подходили к глухим металлическим воротам, примыкающим к зданию райотдела, стучали в них и исчезали в образовавшемся проеме, в котором на пару мгновений показывалась грозная фигура одетого в камуфляж стража ворот-спецназовца [спецназ во Врадиевку был вызван сразу после штурма райотдела]. Один из милицейских, кстати, пронес за ворота с грозным стражем пакет с продуктами: брикет сливочного масла выделялся в нем и печенюшки, которыми балуется детвора на школьных переменах.

У меня чуть слезы на глаза не навернулись, когда я представил, как еще не отошедшие от испуга врадиевские блюстители, извиняюсь за выражение, порядка, сидя в неуютном подвале, разрезают перочинным ножичком на дольки масло и делят поштучно печенюшки — чтобы каждому досталось.

А на противоположной стороне улицы — у нескольких агитационных палаток, с самого утра не прекращался стихийный [правда, немноголюдный] митинг. Кто-то делился впечатлениями о свежих событиях, кто-то жаловался на врадиевских милиционеров, которые, оказывается, и до расправы над Ириной Крашковой не отличались, скажем так, кротостью.

Вот еще на что я обратил внимание во время тогдашней командировки во Врадиевку: почти все, с кем мы общались [за исключением всего одного человека], открыто, безо всякой боязни, высказывали свое мнение о событиях в поселке. И, в свою очередь, интересовались у нас: а как вы, запорожцы, оцениваете врадиевские события?