Аплодисменты после…

В такой же мере это и к Любе Полищук относится. Наверное, там у них превращать в деньги мощный талант, да и вообще понимать, что талант – это деньги, потенциальная прибыль, – это само по себе тоже талант, но талант и интуиция уже продюсера. А у нас что? У нас талантов – как грязи! Не зря же в нашей Родине бытует поговорка, гласящая: «Незаменимых у нас нет». И Кторов, и Люба могли бы, конечно, украсить собой наш кинематограф, но просвистело мимо, и вышло так, что украсили, но минимально. А по-настоящему незаменимых у нас предостаточно, жаль только, что прижизненно их так не воспринимает почти никто. Только потом, в некрологах, панихидных речах и тостах. А чуть позже – вообще забывают. Жизнь кипит, и всё некогда.

Да и мне, пожалуй, пора… Пора прекратить назидательную часть моего рассказа о Любе Полищук, с бессмысленным упрёком неизвестно кому, что она не сыграла и трети того, что могла бы. Только вот подытожу эту часть цитатой из произведения отличного писателя, Ю. Нагибина, в которой каждое слово верно, справедливо и, похоже, актуально для нашей жизни во все века: «О, сколько слепоты, глухоты, необъяснимой тупости, ослиного упрямства и непросвещённости несёт в себе слово „современник“!»

И добавлю: не только в нашей стране. Но в нашей – равнодушия больше. Или нам так кажется, потому что мы здесь живём.

А ведь она, Люба, в числе других честных и неленивых артистов делает всё, чтобы не огорчить своего зрителя, свою публику. Помните, как Люба превозносила любовь как смысл жизни и спасительный щит от равнодушия и злобы. Для чего она хотела работать с полной отдачей и быть суперпрофессиональной? Да-да, именно для того, чтобы любила свою жизнь и свою работу не только она, но чтобы любили и её. Она совершенно справедливо хотела взаимности, и как славно, что она всё-таки этого добилась. А в чём честность и даже жертвенность у неё в отношении работы? Ну, например, в спектакле «А чой-то ты во фраке?» она ведь в танцевальном фрагменте спокойно могла бы обойтись без того, чтобы вставать на пуанты. Это с её-то ростом и весом! Но нет же! Там ведь имелся подзаголовок «Опера и балет для драматических артистов». Вот она и училась добросовестно – осваивать оперное звукоизвлечение и исполнять балетную свою партию на пуантах. В меру своих возможностей, разумеется, но ведь делала! Да никто бы в зале и внимания не обратил – на пуантах она или в тапках, – ан нет! Всё без всяких поблажек себе! Нагрузка на позвоночник – страшная, потом это в числе прочих факторов аукнулось в виде непоправимой болезни, но… «Пощади себя, Люба, ляг в клинику, подлечи спину» – такие призывы не для неё! Всю себя – в жертву! В жертву искусству, публике, своим зрителям! Никакой халтуры! Ну и в конечном счёте жертва состоялась, была принята… Лежала в гримёрной на жёсткой скамье между своими эпизодами и в антракте, потом вскакивала и влетала на сцену со своей обворожительной улыбкой. А было-то, между прочим, не только опасно, но и адски больно! А на сцене в том же спектакле, в дуэте с папой, вдруг очаровательная оговорка (но не поручусь, что она не выдумала её заранее). Там речь идёт о спорной территории, о Воловьих Лужках, и она должна была спеть «Владели клином триста лет, и вот, извольте, – клина нет». Вместо этого звучит: «Владели Крымом триста лет, и вдруг, извольте, – Крыма нет», – это звучит во время всем известных событий в Крыму. Зал лежит от хохота, партнёр не может продолжить, а у Любы, как ни в чём не бывало, – серьёзное и возмущённое выражение лица, она в образе, она сейчас воюет за аннексированную территорию – Воловьи Лужки.

Идёт ТВ-программа «Смак». Всё стряпает её муж, художник Сергей Цигаль. Режет там чего-то, строгает морковку. Люба стоит рядом и временами даёт ценные указания. Когда чувствует возрастающее вокруг недоумение – включает свою фирменную улыбку, и всё, достаточно! Она знает, что без этой приправы к готовящемуся блюду – блюдо не состоится. Конечно же потому, что эта кулинария должна тоже окрашиваться любовью – ну куда ж без неё! Любовью Полищук и любовью как таковой! И получается невероятно смешно и обаятельно! Как и всё другое.