Апофеоз (СИ)

- Ты, правда, считаешь, что Мадаре было неизвестно, на что способен Итачи ради спасения своего обожаемого младшего братика? О, нет, Саске! Твой любимый воспитатель знал всё, что полагается ему знать и даже многим больше. Он умело дергал за ниточки, призывая к нужным действиям то тебя, то твоего брата. Люциферу нужно было убрать Итачи из твоей жизни, ибо его жадной натуре хотелось властвовать и управлять тобой самостоятельно. А всё из-за того, что не только Мадаре ты свято верил и подчинялся беспрекословно, но и своему брату, а Люциферу это было в тягость. Твой воспитатель считал твоего брата помехой на пути и понимал, что знания, которые дал ему Хаширама, станут преградой: нормы морали, которые Итачи постоянно твердил тебе, засядут в твоей голове и тогда позиция Люцифера в жизни его самой ценной фигуры на доске станет бесполезной. Тогда Мадара знал, что Итачи в отчаянии пойдет к Её Величеству Смерти, дабы просить у неё на смертном одре дать тебе еще один шанс на жизнь. Однако Смерть спутала карты Сатане и не позволила умереть твоему брату, который в свою очередь встал для тебя на первом месте, а позиция Люцифера многим ослабла. Ох! Каким же ударом для Дьявола было это происшествие. Он рвал и метал, ибо впервые его план пошёл под откос! А когда в эту большую игру вмешалась Сакура Харуно, то Мадара и вовсе брызгал слюной от гнева. Однако это продлилось недолго, ведь его исключительный ум смог быстро внести поправки в свой план. Сатана подобрал девушке нужную роль, которые та до последнего эпизода играла исправно верно. Он направлял в её сторону чертят и новоиспеченных Демонов, а что самое главное - Древних!…

- Ложь! – вступился я снова. – Они шли на запах! Её запах слишком сильный!

Наруто нахмурился и сделал вопросительное лицо, изогнув бровь:

- О чем ты? Её запах еле заметный…

- Что?…

Однако Наруто не услышал моё тихо восклицание и продолжил свою грозную речь:

- Мадара знал, что ты пойдешь на всё ради Сакуры, а твой брат пойдет на всё ради тебя. Удобно, не правда ли? Он рассчитывал убрать этим самым Итачи, задействовав ненормальную потребность Инферно в исполнении своих обязанностей. А сохранив тебе жизнь, он бы плел из тебя веревки по своему усмотрению. Однако Сакура снова спутала ему все карты, поэтому сейчас выпустил своих зверушек на волю. Счастливо совпало, что именно сейчас Небеса начали действовать…

- Это всё ложь! – закричал я и бросился к нему навстречу, сжимая Черный Клинок в руке.

Мы слились в смертельном танце, точно безумцы, бросающиеся в драку за свою истину. Мы бились отнюдь не за девушку, а за свою справедливость и правду. Он держал ответный удар не за Небеса, а за то невозможное, что вразумило бы меня встать на его лживый путь. Я наступал не за Ад, а за память о Мадаре, который просто-напросто не мог быть тем злодеем, каким его описывают все люди и Ангелы. Мы сражались по одной из тысяч глупых причин в этом мире, хоть и имели мнения об этих причинах совершенно разные.

Быть может, он считал это делом чести – освободить меня от оков лжи. Однако мне всё казалось один и тем же – это всего лишь причина, чтобы пролить кровь и доказать свою истину, которых в этом мире предостаточно. И я не отрицаю, что был таким же заложником этих напрасных идей, ведь гнев и злость также охватили меня с головы до ног, хоть последние несколько тысяч лет я и был ярым противником лишних эмоций, считая себя правым, а остальных – дураками…

========== Глава 27. Последняя битва. ==========

Я в ужасе наблюдала картину, развернувшуюся передо мною. Это было самым удивительным, очаровательным и с тем же жутким, что невольно мою голову посещали мысли о постигшем меня безумии. Казалось, что даже Ад не произвел на меня такого впечатления, какое произвел этот дивный пейзаж, нарисованный тысячами вспышками Ангельских и Демонских Смертей.

Вся степь была сплошь в огне, а земля – в чудных размеров расколах. Эти расколы были настолько огромны, что каждый, казалось, был с территорию моего огромного поместья. Эти впечатляющие дыры плавились. Пропасть была настолько горячей, что возгорался сам воздух вокруг! Трещины на земле святились огнём, а из них на поверхность лезли сожженные твари. Они выползали оттуда, каждый по-своему уродлив и ужасен. Они оглядывались по сторонам, разинув рот, а затем что-то кричали, и вслед за ними выползали другие.

Реже остальных, но многим прекраснее и удивительнее, вылетали из врат Преисподней твари больше похожие на Итачи и Саске. Человеческого вида, с черными обожжёнными крыльями и очаровательным внешним видом. Глаза их светились красным огнем, но у каждого совершенно по-разному: у одних – жадностью, у других – ненавистью, а у третьих и вовсе – скукой. Однако все, как один, держали в руках кинжалы, а затем отыскивали взглядом себе противника и с воинственным криком бросались в бой.