Апофеоз убийцы

– Спасибо большое, вы нам очень помогли. Если вдруг ещё что-то вспомните, то вот вам моя визитка. Звоните в любое время, даже ночью, – он протянул небольшую карточку коллекционеру и, пожав руку, двинулся к выходу.

– Господин Рам, вы мне почему-то напомнили одного хорошего человека, часто приобретавшего редкие полотна. Если бы не были индусом, то я бы счёл вас его родственником, – внезапно сказал француз.

– Да? И кого же? – удивился Джавал.

– Да так, не берите в голову, он давно уже покинул этот мир. Просто, когда я увидел вас, нахлынули воспоминания, – виновато улыбнулся коллекционер.

Маккарти, услышав этот разговор, обернулся и спросил.

– А я вам никого не напоминаю?

– Конечно, напоминаете.

– Ого! Тоже богатого искусствоведа? – ехидно ухмыльнулся детектив.

– Ну что вы, как можно. Вы мне напоминаете безмозглого американца! – просиял Дюпен, вдруг получив замечательную возможность хоть как-то уколоть полицейского.

Дуглас скривился и, махнув рукой, шагнул к выходу…

Как только дверь магазинчика с глухим стуком закрылась за ними, Маккарти посмотрел на Раджу.

– Ну что, дружище, теперь нам есть с чем навестить нашего греческого друга. Давай-ка заскочим в закусочную и сразу в фонд, так сказать, по горячим следам.

Он бесшумно выскользнул из-за угла и короткими шагами засеменил к саду. Лёгкая облегающая ткань никак не сковывала движений и, что самое главное, не издавала ни звука. Древняя одежда школы ниндзюцу усовершенствовалась веками, дабы никаким образом не выдать присутствия своего хозяина. Каждый клинок располагался таким образом, чтобы исключить даже малейший стук или лязг при выполнении задания, в то же время позволяя добраться до себя за доли секунды. Идеальная экипировка для идеального убийцы! Тот, кто познал истинное мастерство тишины, всецело сливался с каждым оружием и использовал его инстинктивно, не задумываясь. Безмолвие, мгновение и смертоносность – суть подготовки и выживания.

Светила полная луна, и её блики отражались на чисто отполированном чайном столике сенсея, лишь немного преломляясь от небольшого глиняного чайника, мерно покоившегося на поверхности.

– Я ждал тебя, мой ученик, – спокойный голос сидящего у стола человека заставил замереть в недоумении. – Ты многого достиг, но не столько, чтобы застать меня врасплох. Тебе ещё предстоит долгий путь мастерства.

Учитель наполнил тяван и поднёс ко рту, в воздухе послышался лёгкий аромат его любимого чая.

– Ты же знаешь, что я пришёл не за этим, – холодным тоном ответил он.

– Знаю, – не прекращая чайную церемонию, подтвердил сенсей, – решил занять моё место. Твоё честолюбие поистине не знает границ. Но как же ты сможешь убить меня, не сумев незаметно подобраться? Твоя слабость в чрезмерной уверенности, которая станет твоей погибелью.

– Я всё же попытаюсь. Тебе больше нечему меня научить, и теперь ты бесполезен!

– Согласен. Все свои знания я передал тебе, но они до сих пор не укрепились в твоём разуме, словно в скале, – он поставил тяван на столик и сложил руки на животе. – Я давно понял, что ты не такой, как все, не хотел учить, но твоё упорство и презрение к страданиям дало свои плоды. Я сдался и, возможно, совершил ошибку. Жажда причинять страдания и боль другим составляет основу твоей личности. Я старался своими уроками притушить эту жажду, но не смог. Я признаю своё поражение как учителя, но не как воина!

– Ты признаешь, даю слово! – прошипел ученик.

Мгновенный бросок и лёгкий свист вылетающей из ножен катаны, словно выдох, закончил их диалог. Но удар пришёлся в пустоту, сенсей оказался быстрее всего на долю секунды, ловко отскочив в сторону.

– Не так быстр, – бросил он, скривившись в улыбке.

Следующий выпад всё же достиг цели, но был с лёгкостью отбит, превратившись в металлический лязг. Но об отступлении не могло быть и речи, и снова удар, ещё один, ещё, ещё. И каждый раз он либо приходился в пустоту либо натыкался на катану сенсея, который, казалось, просто забавлялся, как с глупым ребёнком.

– Твоё мастерство великолепно, но не идеально! Ты проиграешь! – стальным голосом громыхнул учитель, сделав короткий прыжок в сторону, и тут же нанёс рубящий удар, с большим трудом отбитый чуть покачнувшимся учеником. Но этого было достаточно, чтобы на мгновение вывести из равновесия, и хлесткое попадание в колено почти сбило его с ног, а последующий за этим взрыв боли и хруст ломающихся зубов завершил атаку. Он, словно мешок, свалился на живот, выронив катану из рук. А вкус крови, заполняющей горло, дал понять, что бой окончен.

– Кем ты себя возомнил? Решил, что сможешь победить того, кто вложил в тебя всё, что ты умеешь? Я знаю каждое твоё движение! Глупец! – нависая над ним, прорычал сенсей.

Выплёвывая сгустки крови, ученик посмотрел сопернику в глаза, и на лице появилась дьявольская гримаса торжества и ненависти.

– Не каждое! Ты ещё более глуп и самоуверен! – сквозь сломанные зубы прохрипел он.