Апофеоз войны

Я позвонил Петру Андреевичу, а он, сволочь такая, даже не помог. Все ребята мертвы. Кажется, кому-то удалось сбежать. Несколько грузовиков с людьми уехали. Но это бессмысленно. Все, кто там был, уже заражены. Эта адская пыль села им на одежду. Пыльный Владыка пошел гулять по городу!

Я тоже, видимо, скоро того, на тот свет отправлюсь. Добраться бы до лаборатории «Лотос», там должна быть коробка с противоядием. Про нее никто не знает, даже Петр Андреевич. «Лотос» не его, они сами по себе. Ребята сделали то, что немцы до сих пор не смогли сделать. Антидот. Он есть у ребят из «Лотоса». У меня там подвязки были. Свои ребята. Я хотел потом с Петром Алексеевичем поторговаться за этот антидот, да видно теперь уже не судьба.

Одна коробка есть. Мне бы точно хватило. Но сил совсем не осталось. Руки дрожат. Постоянно кашляю. Сильно колет в груди и черн…

Записка на этом обрывалась. От волнения Макс прочитал ее еще несколько раз. Потом сфотографировал.

Теперь все становилось на свои места. Уже можно было сложить основные детали. С базы Кропоткина произошла некая утечка чего-то.

«Пыльный Владыка – он так это назвал».

Макс хлопнул себя по лбу: «Ведь Большаков интуитивно догадывался об этом. Поэтому и просил изменить параметры тестеров. Наночастицы. Искусственные наночастицы. Это и показал тест. Значит, никакой это не вирус. Произошла утечка секретной разработки с базы Кропоткина. Мероприятия по ликвидации первых очагов не выполнены – все просто побежали в панике в разные стороны, не понимая, что стали новыми источниками заразы. И от этого есть противоядие!» – Макс, не в силах сдержать эмоции, принялся трясущимися руками собирать пробы, едва при этом не поломав тестер.

– Все в порядке? – спросил Остроушко, заметив волнение парня.

– Да, все нормально, – ответил тот.

– Что-то нашел?

– Есть одно предположение, – уклончиво сказал Огнев.

– Что эта зараза искусственного происхождения?

Макс удивленно глянул на Остроушко. Тот пожал плечами, произнес:

– Можно было догадаться уже по одному виду базы Кропоткина – убегали явно в спешке, все бросив, не закрыв ворота. Значит, чего-то сильно боялись.

– Верно, – кивнул ученый. – Та гадость, что сейчас бушует в городе и по всему району, – создана не природой, а нами, людьми. Это наночастицы.

– Нанотехнологии? – удивился Остроушко.

– Слышал о таком?

– Только в новостях. Рыжий какой-то у них там интервью давал. Вещал что-то про новый уровень разработок, уникальность, про то, что мы впереди планеты всей по качеству этих разработок, – все как обычно. Это вроде какая-то очень мелкая штуковина, да?

– Весьма мелкая. Одна миллиардная часть метра.

– Пылинка! – небрежно бросил Остроушко.

– Гораздо меньше. Наночастица – это изолированный твердофазный объект, имеющий отчетливо выраженную границу с окружающей средой. Что-то типа робота, только очень мелкого. Большаков догадался о том, что без человека тут не обошлось, и выслал мне некоторые указания по забору анализов. Я сделал, как он сказал, – и его теория подтвердилась.

– Так значит, Кропоткин в этом виноват? – спросил Николай, поглядывая на труп. – Слабо верится, что он мог такие технологии разработать. Он больше спец по бандитизму в Зоне и перепродаже оружия и артефактов на черный рынок.

– Пока не могу точно сказать. Те документы, которые удалось посмотреть, говорят о том, что были еще промежуточные звенья в поставке. Думаю, Кропоткин был просто некой перевалочной базой в этой цепи.

– А кто же тогда конечный получатель?

Макс не ответил.

Остроушко обошел комнату, встал возле одной из стен, на которой висела картина. Сорвал ее, обнажив крышку сейфа, который, как оказалось, был не заперт. На ручке виднелась кровь.

Николай хмыкнул:

– Кропоткин такой предсказуемый! Посмотри еще эти документы, – произнес военный, доставая из сейфа кипу документов.

Макс взял бумаги, быстро пролистал их. Некоторые сфотографировал.

– В основном все то же самое: счета-фактуры, накладные и прочие бухгалтерские вещи. Судя по некоторым, Кропоткин получал за свои услуги немаленькие деньги, – вынес вердикт Огнев. И после некоторой паузы добавил: – На некоторых документах стоят печати государственных органов.

– Даже так?! – удивился Остроушко.