Апокалипсис 1920 (СИ)

– Логично мыслишь, тилацин! – слегка шипя проговорил он, – Как и сами Ванджина пришли не из этого мира.

– Разве не они его сотворили? И наш иллюзорный мир, и то пространство мыслеобразов, что мы зовём Альчерой?

– Они, конечно, они. И неплохо постарались, скажу я тебе. До них тут было совсем пусто и тоскливо. А тут вот, существа из совсем другого плана бытия, сотворили и удобную среду обитания для себя и энергетическую ферму, дающую бессчётное количество мыслей и волеустремлений для продолжения банкета. Но сами они бежали сюда, в это пустое пространство по определённой причине, знать которую тебе, в общем-то и не обязательно. Знай только, что я гонюсь за ними по пятам. Можешь считать меня своеобразным Вигилантом, чьи цели вдруг очень стали совпадать с твоими.

– Каким же образом?

– Видишь ли... Судьба – такая штука, против которой бесполезно бороться. Ванджина пытаются. Их акт творения направлен на то, чтобы победить эту вселенскую условность и дать своим детищам, да и самим себе свободу. Вы, с вашим Обществом, кажется, стали мешать этой цели. Вы напомнили своим богам о том, что судьба никуда не делась. Есть те, кого можно назвать её баловнями, а есть и неудачники, которые всецело заслужили своё положение. Вы явно относитесь к первым. И удача сейчас на твоей стороне. Даже учитывая твою маленькую неприятность с тем, что ваш мир может вдруг статься местом без богов и королей.

– Не томи, если знаешь, как вернуть всё в прежнее русло!

– Ты когда-нибудь раньше думал о том, чтобы убить бога?

– Это... Возможно?

– Разумеется, это возможно! Ванджина могут испытывать страх и убегать, а значит их вполне можно убить. Только не физическим оружием, нет. Тут потребуется кое-что совсем иное...

Феликс – Кошмары Альчеры

Словно демон в лесу волхвований,Снова вспыхнет моё бытиё,От мучительных красных лобзанийЗашевелится тело моё.И пока к пустоте или раюНеоборный не бросит меня,Я ещё один раз отпылаюУпоительной жизнью огня.Николай Гумилёв, "Завещание"

Четвёртая печать - Смерть

Я проснулся от того, что жаркое солнце жгло мою кожу и неприятно било прямо в закрытые веки. Немного поворочавшись, я обнаружил, что лежу на довольно горячем песке, так что каждое движение отдавалось противным жжением по всему телу. Мои губы пересохли и потрескавшийся язык не мог их увлажнить.

На дрожащих ногах и руках, я кое-как поднялся на четвереньки. Еле открыв глаза, я обнаружил себе на берегу небольшого озерца. Из последних сил, я бросился к мутной воде. Жадно зачерпывая её лапами и вливая в пересохшее горло, я не чувствовал себя сильно лучше. Сухость не проходила.

Наконец, я выхлебал столько жидкости неизвестного происхождения, что уже не мог выпить не капли. Хотя бы мои внутренности слегка увлажнились, чего нельзя было сказать, например о лице. Поэтому я нагнулся над водной гладью, чтобы умыться как следует.

Но практически сразу осёкся, стоило моему отражению возникнуть в воде. Ибо на моей голове больше не было того уродства, к которому я привык с детства: мой проклятый, вспухший и гнойный красный глаз бесследно исчез. На его месте было просто лицо, такое же, как и с другой стороны. Я не мог поверить отражению и потому бросился трогать внезапно излеченную часть. На ощупь она тоже была вполне нормальной.

Я ещё раз взглянул на отражение: в ответ на меня посмотрел вполне себе милый и приличный лис. Ничуть не отличающийся от других. Такого бы и семья приняла, и общество. У такого судьба точно сложилась бы просто прекрасно. Он был бы всеобщим любимцем, гордо носил бы свою фамилию и не оказался бы отверженным.

Мне даже не верилось, что он теперь был здесь. Что он теперь был мной. В голове стали всплывать очень обрывочные воспоминания о недавних событиях. Что, чёрт возьми, произошло? Я... умер и попал в рай? Это какое-то видение, подобное которому Зефир наслал как-то на Йозефа?

Йозеф... А где, собственно, Йозеф? Тоже... мёртв? И в смысле "тоже"? Я ещё не выяснил, мёртв ли я... Я ещё вообще ничего не выяснил! Что... что Мартин, чёрт возьми, сделал?

Я внимательно осмотрел своё тело. На нём не было ни единого пулевого отверстия. И прежде, чем я успел сделать из этого хоть какой-то вывод, я вдруг почувствовал, как по моей ноге что-то начало ползти. Этакая неприятная щекотка, которая моментально вызвала у меня панику, ибо практически сразу, я увидел огромного паука, который фривольно примостился там, где ему не было места.

Я стал бегать и прыгать в бессмысленной попытке скинуть незваного пассажира с помощью как можно большего количества беспорядочных движений. Паук не хотел отлипать. Поэтому я ударил по нему рукой. Это его разозлило. Очень разозлило. И он вцепился своими хелицерами мне в ногу, впрыскивая больно жгучий яд. Наконец, я смог сбить огромную тварь на землю и безжалостно затоптал его ногой.