Апокалипсис 1920 (СИ)

Волкобоя вкус на языке,

Чтоб проверить где пределы сил.

Оборотень кается в грехе.

Оборотень сам себе не мил.

Все дороги также идут в Рим,

Ну а я всё также в лес петляю.

Ты скажи мне, милый серафим,

Встречу я того, кто меня знает?

В моём мире есть только полынь

Из родного северного края,

Что меня прекрасно понимает,

Что она мне - этот чёртов мир.

Я как яд, её в себя впитаю.

Я сотру ей все черты лица.

Чтобы снова не дожить до мая.

Чтобы снова отравлять сердца.

Przyjaciel

Воля к власти. Красные слова.

Расплачусь хвалёными деньгами,

Чтобы вновь поставить у стола

Томик тех, кого сочту друзьями.

Пусть они всё скажут за меня.

Ибо я наполнен только потрохами,

Первородна яблока червями

И всем тем, что не взяла земля.

Пусть. Они всё знают сами.

Пусть. Наверно, всё не зря,

Что вершиться высшими умами,

До которых не достану я.

Их, как я, никто не понимает.

Ведь они мне - первая семья.

Я к ним нежность сильную питаю,

Пусть нас разделяют и века.

Пусть. Я не боюсь разлуки.

Одиночество есть общая судьба.

Я их нежные представлю руки.

Пусть представят что-то от меня.

Пусть оценят, поглядев с небес,

Куда эта унесёт река.

Пусть посмотрят на мой тёмный лес,

Усмехнувшись тихо, про себя.

Ах, куда? Куда же я залез?

Я спрошу вдруг под конец стиха.

Коль похожие я нацепил меха,

Значит мне положен тот же крест?

Waltzing Matilda

Пора прощания с империями века:

Орёл кровавый подлетает ввысь.

Конец для диктатуры человека:

Где танк стоял, там нынче скачет рысь.

Я этот вид упрячу в полость века,

Чтоб видеть мог даже закрытый глаз.

Под "Вальс с Матильдой", в стиле лунных фаз,

Я круг пройду, не поменявшись к лету.

Я сдался. Всё - как в первый раз.

Изменит ли меня крушение света

Иль всё как в старь? И остриё стилета

В груди моей всё же прорежет лаз?

Umarlak

Я задаю вопросы мертвецов

Своим неумирающим друзьям.

Кто-то уйдёт навечно в землю снов,

Ведь всё здесь возвращается к корням,

К истокам, к чёрным алтарям -

В них кровью впитаны основы всех основ.

В основах этих - сокровенный страх,

Десертом стать на ужине богов:

Чтоб ели гости, будто второпях,

Впитавши яд моих холодных слов.

Я крови вкус почую на губах,

В день когда снова зацветёт овёс:

Я так силён в борьбе на языках,

Что мой уж стал оружием всерьёз.

И разговор, что драка на ножах,

Им раны я смертельные нанёс,

Что кровоточат будто в первый раз,

Краснея, как бутоны роз.