Апокалипсис

Темнота, длинный коридор до лифта, лампочка почему-то не горела. Она тащила сына вперед. Дверь подъезда открылась и закрылась. Марс выпустил руку матери. Какая-то возня, Кристина вскрикнула и упала. Сильный толчок отбросил его в сторону. Тяжелое мужское дыхание, снова возня, глухие удары, стоны и всхлипы. Это длилось минуты две, ему казалось — вечность. Тишина, лишь чьи-то шаги. Глаза привыкли к темноте. Можно было разглядеть силуэт мужчины, который подошел к нему и присел на корточки. Чиркнула зажигалка, освещая лицо присевшего. Это был тот дядя, который приходил в больницу и вернул ему кулончик. Сейчас у него были растрепаны волосы, красные брызги на лице, большая царапина на лбу. Сквозь тусклый свет виднелся лестничный проем. Два тела лежали по разные стороны площадки. Мама застыла в бесформенной позе возле лифта.

— Ты в порядке? — спросил дядя.

Марс смотрел на него огромными ошарашенными глазами. В пору было заплакать, но страх небывалой силы сковал все тело, не позволяя даже раскрыть рта. Мужчина подошел к Кристине и пощупал пульс.

— Плохо.

Марс рассмотрел голову матери, утопающую в черной луже. Он просто стоял статуей, боясь пошевелиться, теребил низ майки и хлопал глазенками, еще не понимая, что все... началось.

— Я должен был успеть. Должен был. Прости, потом все поймешь.

Странный дядя (Марс вспомнил его имя — Виктор) закрыл ему рот и нос платком и подхватил на руки. Снова темнота.

Еле горящая палка тускло освещала коридор. Детский страх накатил снова, от него не избавиться. Храбрость — это сделать первый шаг в темноту, когда только ты один знаешь, как тебе на самом деле страшно. Сделай его — и назад возврата не будет. Он крепче сжал обрез, выставил руку вперед и пошел вперед по скрипучему деревянному полу, толкнул ногой дверь. Она медленно открылась, проворачиваясь на ржавых петлях. Большая комната с отвалившимися от сырости обоями, на потолке черная плесень расползлась загадочно-жутким узором. В правом углу лежали вещи, наваленные горкой, инструменты: молоток, две пилы, отвертки, рубанок. Комната проходная, дальше зал. Посередине стол с грязной посудой, свечи, много стульев. Разваленная печь, на ее останках сложены дрова, точнее, обломки мебели. Плетеное обветшавшее кресло-качалка с наброшенным разноцветным покрывалом одиноко стояло напротив будущего костра. Скорее всего, место главаря. Все приготовлено, не хватало только обитателей. В углу раздался хрип. Марс резко навел оружие на звук. Дверь закрыта на шпингалет. Подошел ближе, открыл, обрез наготове. Тусклый свет осветил полуживого парня. Его голое тело привязано к трубе отопления. Бедолага даже не поднял взгляда. Он был настолько изможден, что ему, похоже, было все равно, что с ним станет. Смерть для него лучший выход. До утра он не дотянет.

— Эй, — на всякий случай шепнул парню Марс. Реакции ноль.

Прикрыл дверь, пошел дальше. Обыскав все комнаты, убедился в том, что дом пуст. Снова пошел по комнатам, по пути открывая ящики, заглядывая в шкафы, осмотрел столовую, прошел в дальнюю комнату. Слева большой сундук с кодовым замком. Интересно, откуда взялся тут такой раритет? Справа еще одна дверь забита досками и подперта стулом. Он сбегал за топором, задержался на улице, прислушиваясь к тишине. Все нормально. Когда вскрыл сундук, оторопел: банки с тушенкой, крупа, сухари, макароны. Марс даже отошел в сторону, зажмурил глаза и снова посмотрел на содержимое сундука — нет, не кажется с голоду, так и есть. Нашел тряпку, стал наваливать на нее припасы. Злость брала, что все унести невозможно. Наложил столько, что еле смог оторвать от пола. Было понятно, что с таким баулом далеко не уйти. От отчаяния пнул сундук. Сжав зубы, отложил менее калорийные продукты, завязал все в узел.

Еще раз осмотрелся. Привлекла заколоченная дверь. Понимал, что лучше уйти, но любопытство взяло верх. Подсунул острый край топора под доску, со всей силы дернул на себя. Доска заскрипела, обнажая гвозди. Схватился за нее руками, потянул в сторону и, провернув, наконец оторвал. Со второй поступил так же. Замок сбил с одного удара, высекая искры о сталь. Схватил обрез и резко открыл дверь. Каморка три на три метра, выложенная светлым кафелем. По всей видимости, раньше была ванная комната. Невыносимый смрад от пота, грязи и испражнений ударил в нос. В углу, словно бараны, сбились в кучу человек восемь, может десять, запуганные и забитые, в лохмотьях, боясь посмотреть, кто открыл дверь. Ждали, наверное, кого заберут следующего.

Марс не первый раз встречал каннибалов, но все равно никак к этому не мог привыкнуть. «Консервы». Пленников таскали за собой, а когда приходило время, забивали и съедали. Проще было сожрать человека, чем найти еду. Продукты держали на крайний случай. Когда кончались живые «консервы», в ход шел неприкосновенный запас.

— Твою мать, — протянул он и сделал шаг назад.

Невольники впервые обратили внимание на вошедшего и зашевелились, будто единый организм. Марс медленно поднял свой мешок и закинул на плечо.