Апокалипсис

Александр пригрозил пальцем и даже попытался подняться, но его ноги затряслись, немощное тело не послушалось и осталось на месте. Татьяна хищно смотрела на жалкого властелина «Огненных братьев». Для себя она уже все решила. Власть нужно брать в свои руки. Марионеткой ей быть не хотелось, а хотелось принадлежать к кругу тех, кому раньше поклонялись люди.

В дверь постучали. Железные петли заскрипели, в комнату вошел человек в камуфляже с пентаграммой на рукаве.

— Простите, учитель, — он склонил голову, — вы просили сообщить, когда станет известно о человеке, который выдает себя за мессию.

— И? — Александр постарался выпрямиться, чтобы скрыть свою беспомощность.

— Соглядатай из общины Князя сообщил, что они схватили человека, который назвался именем Красной планеты.

— А твоему шпиону можно доверять? — вмешалась Татьяна.

— Он не мой шпион, госпожа. Мы все служим «Огненным братьям» и учителю нашему Александру. И да, ему можно доверять.

Татьяна оценивающе посмотрела на гвардейца. Она управляла Луцием, но не управляла его людьми и уж тем более людьми Александра. Это Татьяна понимала отчетливо. Но чтобы реализовать свой план, ей нужно было заручиться поддержкой не только Черного легиона, но и гвардейцев Нового Рима, не говоря уже об «Огненных братьях».

— Прекрасно. Можешь идти, — распорядился Александр.

Гвардеец задом попятился к двери и развернулся только в проеме.

— У тебя ничего не выйдет, моя милая Татьяна. Они служат мне, и ты служишь мне, и даже Луций подчиняется мне. У тебя ничего нет, ты голодранка. Так что не мечтай прыгнуть выше головы. Нужно довести до конца дело, которое возложил на нас хозяин. А теперь ступай и пришли ко мне Луция.

— Как скажешь. Но запомни: ночная кукушка всегда перекукует дневную. — Она с ехидством дьявольской бестии сделала ему реверанс и удалилась.

Миновав длинный коридор, Татьяна поднялась по лестнице и вышла к подвалам с узниками. К Луцию она явно не спешила. У железных дверей она привстала на носочки, открыла глазок и припала к нему. Катя сидела на полу. Из клочков собственной одежды она смастерила подобие куклы.

— Госпожа, — Самурай застал Татьяну врасплох, — я принес еду для пленницы.

— Ты напугал меня.

— Простите.

— Ничего. Почему она все еще жива?

— Мне не приказывали избавиться от нее. Генерал сказал, что девчонка ему нужна для подстраховки.

— Для какой еще подстраховки? Зачем он вообще притащил ее сюда? И что ты там ей принес?

— Обычный паек.

— Скоро самим жрать будет нечего, а мы расходуем припасы на какую-то девку. Ладно, я поговорю с Луцием. А ты отнеси-ка пока еду обратно.

Когда Татьяна скрылась из виду, Шон осторожно вошел в камеру и поставил еду на пол.

— Вы убьете меня? — Катин голос врезался ему в уши.

Странное, давно забытое чувство под названием жалость пробралось в душу. Хотя, казалось бы, какое дело ему до этой девчонки?

— Я не знаю. Все решает генерал. Пока он приказал держать тебя здесь.

— А если он прикажет тебе убить меня?

— Ты лучше поешь. — Шон быстро вышел, закрыв за собой тяжелую дверь.

Татьяна попетляла по коридорам, несколько раз сворачивая то вправо, то влево. Подземелье напоминало лабиринт из мифа про Минотавра. Наконец она вышла к лестнице, ведущей вниз. Быстро спустившись, она огляделась, выждала несколько секунд и, проскользнув за дверь, направилась в самую мглу.

Девушка шла уверенно, метров через сто остановилась. Руки прикоснулись к металлической сетке, за ней сразу послышалось шевеление, отрывистое дыхание и радостное поскуливание. Три питбуля, виляя хвостами, оперлись лапами об ограждение, один залаял, но Татьяна успокоила своего питомца. Она села на корточки, вытащила из кармана собачий корм и стала просовывать кусочки сквозь сетку.

— Умницы, умницы. Кушайте, кушайте. Скоро, уже совсем скоро я освобожу вас.

— Зачем я тебе потребовался? — раздался из темноты голос.

— Просто соскучилась, — мило ответила девушка, продолжая кормить псов.

— Думаешь, я поверю в это?

Послышался щелчок, и яркий луч фонарика прорезал темноту. Сергей стоял, опершись спиной на стену. Девушка продолжала заниматься своим делом. Собаки никак не отреагировали на появившегося офицера.

— Когда ты попросила меня достать тебе питомцев, я думал, это все оттого, что ты одинока и несчастна с ним. Ты говорила, что не можешь иметь детей, но хочешь испытать материнские чувства в заботе о ком-то. Однако вырастила ты этих щенков явно не для того, чтобы умиляться ими. Мне доложили, что ты кормишь своих зверей человечиной. Что ты задумала?

— Я рада, что ты пришел, — Татьяна выпрямилась и развернулась, щурясь от яркого света.

— Ты хоть понимаешь, что дрессировщик может проболтаться?

— Сделай так, чтобы он вообще не смог говорить. Мои ребятки уже довольно большие — надсмотрщик им больше не нужен.