Апокалипсис – книга надежды. Курс 12 уроков

Повествование Откр 19 является ярчайшей иллюстрацией этой принципиально новой реальности – в сцене Откр 19 нет ни малейшего намека на то, что зверь «сражается» с Иисусом и имеет хоть какие-то шансы на победу. Битвы нет: Иисус во славе одним только Своим явлением обращает зверя и его войско в смятение, и сразу же происходит пленение зверей и разгромное поражение войска. Эта сцена очень похожа на слова апостола Павла о беззаконнике-антихристе в конце времен, которого «Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего» (2 Фес 2:8, курсив мой – В. А.). То есть после победы Иисуса в Его Распятии и Воскресении и последовавшего за ней низвержения дракона с небес никакой масштабной «битвы» в конце времен быть не может – в Апокалипсисе описывается бегство сил тьмы от воссиявшего света и бесповоротное уничтожение всякой тьмы и зла.

Можно даже сказать, что общеизвестный стереотип «эсхатологической битвы» испытал влияние клеветы дракона – это клеветник хотел бы убедить людей, что ему будто под силу встать вровень с Богом и что его протеже-зверь может «замахнуться» на Агнца. Откровение Апокалипсиса с ясностью утверждает, что Агнец и зверь абсолютно несопоставимы!

Воинственные атрибуты образа Иисуса в Откр 19

У некоторых читателей вызывает смущение, что ряд описаний Иисуса Христа в Откр 19 содержит элементы насилия – Он «топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя», Он облачен в одежду, обагренную кровью (Откр 19:13), и затем сказано, что исходящий от Него меч принес гибель собравшимся в войско зверя. Действительно, какое отношение эти образы имеют к милосердному Иисусу, показанному в Евангелиях? Неужели новый «апокалиптический» образ Иисуса подразумевает, что Иисус не навсегда останется смиренным Агнцем, – в конце истории Он проявит Себя как грозный «рычащий лев»? Но тогда это будет какой-то другой Иисус… В целом возможно ли как-то согласовать образность Откр 19 с евангельским откровением об Иисусе или же придется признать, что Откр 19:11–21 является самой «ветхозаветной» сценой Апокалипсиса в негативном смысле?

Прежде всего ответим, что в образах Откр 19 со Христом не связывается прямая масштабная «воинственность»: в Откр 19 нет кровавой сцены, когда Христос собственноручно убивает противников. Он их не касается: меч, которым Он поражает народы, – это Его слово (ср. Ис 11:4). Другими словами, Он побеждает не путем внешнего насилия, но истинностью Своих слов.

Дискуссия о толковании крови на одежде Иисуса

Более дискуссионным является толкование крови на одежде Иисуса. О толковании этого образа библеисты ведут жаркие споры – подразумевается ли кровь Самого Иисуса или же кровь Его врагов? Одним из важных аргументов является то, что Иоанн видит Иисуса в обагренных кровью одеждах еще до начала эсхатологической битвы – получается, что согласно логике повествования это не может быть кровью врагов. Другой аргумент состоит в том, что в Откр 5 Иисус представлен как «Агнец как бы закланный», поэтому пролитие крови естественно связывается с Ним Самим.

Но другие библеисты обращают внимание, что Откр 19 содержит две аллюзии на ветхозаветный текст пророка Исайи: выражение «топчет точило гнева» в Откр 19:15 дословно повторяет слова из Ис 63:1–6, где сказано, что Бог во гневе попирает языческие народы, и кровь их брызгает Ему на одежды. Эти ученые считают, что именно аллюзии на пророка Исайю должны считаться определяющими в понимании смысла образа Иисуса в Откр 19.

Чтобы дать взвешенное осмысление этой дискуссии, необходимо выявить наше более «глобальное» видение и четко обговорить, на каких именно общих принципах мы основываем наше толкование сложных неоднозначных образов Апокалипсиса. Далее мы разберем толкование «гнева Иисуса» и «гнева Бога».

Общие принципы толкования трудных мест Апокалипсиса

Может сложиться впечатление, что в процессе толкования необходимо как бы «взвешивать» аргументы и контр аргументы, и их сравнительная «весомость» позволит установить, какая именно интерпретация является более «объективной». Но в толковании такой особенной книги, как Апокалипсис, сотканной из многозначных символов и перетекающих друг в друга картин, полной объективности быть не может. В этом конкретном месте автор не разъясняет, что это за кровь, как бы оставляя смысловой «пробел», который читатели могут заполнять по-своему. Осознанно или нет, читатели всякий раз «достраивают» смысловое значение образа, исходя из своих знаний, суждений, мнений, опыта. Давайте обговорим наши предпосылки, которые мы применяли в нашей книге до сих пор.