Апокалипсис: недетская сказка о конце света (СИ)

С четырёх сторон из образовавшихся расщелин стремглав вылетели светящиеся существа с перепончатыми крыльями и, издав протяжный гул, подобный звуку рога, возвещающего битву, ринулись наверх, в аудиторию, а оттуда — дальше, по тёмным коридорам N-ского университета.

______________________________________________

71 Кеметизм — разновидность неоязычества, являющая собой попытку современной реконструкции древнеегипетской политеистической религии.

72 Бастет (Баст) — древнеегипетская богиня радости, женской красоты, домашнего очага, плодородия, изображавшаяся в виде кошки или с кошачьей головой.

Глава XI. Кошки-убийцы и всадники Апокалипсиса

***

— Осторожнее, не уроните этого, в полосатом платке! — скомандовал властный женский голос.

Вокруг стоял жуткий гул: мерно шагающая толпа монотонно повторяла, словно заклинание:

— Вставай, проклятьем заклеймённый!

Анатрехет очнулась от пронзительной боли: её небрежно тащили по коридору, как мешок с мусором, и, должно быть, зацепили мизинцем за угол.

— Ай! Больно в ноге! — так и сказала она, но никто этого не заметил.

Тяжелая голова кружилась, мир перед глазами был нечётким.

Студентка огляделась вокруг, насколько позволяло положение, и увидела, что рядом волокли её подруг, начавших потихоньку приходить в себя. С ужасом она узнала среди окружающей толпы безвольных марионеток своих несчастных одногруппников. Их мутный взгляд был устремлён в пустоту, а губы вслед за остальными бессмысленно повторяли первую строку «Интернационала», зловещее значение которой теперь открылось с пугающей ясностью.

Впереди четыре околдованных раба Ботан-Махена несли бездвижное тело Кебехсенуфхотепа. Хирургического костюма со смешной шапкой на нём больше не было: видимо, кто-то снял это форменное безобразие с фараона, оставив на нём прежнее традиционное одеяние.

— Куда… — тихо простонала Нофтенунах.

— Я узнаю это место, — подала голос Меритшуптах, — кажется, мы недалеко от деканата…

— Именем великого Ра, приказываю немедленно меня отпустить! — зашипел вдруг очнувшийся Кебехсенуфхотеп и, ловко вывернувшись из державших его рук, вскочил на ноги.

Студентки, воспользовавшись секундным замешательством, превозмогая слабость, начали лягаться и пинаться локтями.

— Пустите их! — вскричал фараон.

Марионетки ректора, не готовые к такому повороту, растерянно замерли, бессмысленно озираясь вокруг, словно ища поддержки.

— Ах вы бесполезные пустоголовые куклы! — завизжала Фиолетта, сопровождавшая процессию, и ринулась в сторону пленников, сметая на своём пути опешивших старшекурсников.

— Прочь от меня, ужасная ведьма, мерзостное порождение зла! — крикнул Кебехсенуфхотеп, сжимая кулаки.

Но та лишь залилась отвратительным смехом и, взмахнув рукой, метнула фиолетовый огненный шар чуть выше головы фараона.

— Я бы с радостью испепелила тебя дотла, — со злорадным торжеством произнесла Фиолетта, — но ты ещё нам послужишь… Когда я заберу часть твоей души, ты станешь очень послушным…

— Не смей! — завопила Анатрехет, изо всех сил вырываясь из цепкой хватки старшекурсников.

— О, а ты, — змеёй зашипела ведьма, подходя к ней, — а тебе вовсе не обязательно оставаться в живых…

Она схватила мечущуюся студентку за горло, медленно впиваясь в кожу острыми чёрными когтями, так что та не могла дышать, и только скалилась с ужасным хрипом, неотрывно уставясь полным ненависти взглядом прямо в глаза своей мучительнице.

Внезапно откуда ни возьмись налетел чудовищный порыв ветра. Прислужники ректора, едва держась на ногах, разом выпустили студенток. Разжав пальцы, Фиолетта пригнулась к полу.

Из дальнего конца коридора стремглав неслись четыре светящихся существа, похожие на разноцветных морских коньков с лошадиными головами, развевающимися гривами и перепончатыми крыльями. В воцарившейся суматохе они плавно опустились прямо к фараону и его спутницам, и все четверо, не раздумывая, оседлали диковинных летунов.

— Ловите их! Держите их! — закричала ведьма с растрепавшимися от ветра фиолетовыми волосами, но наши герои взмыли к потолку и были таковы.

***

А в это время на кафедре нордической физиологии творились, возможно, ещё более чудные дела.

Как было известно всем студентам и преподавателям, при входе на эту кафедру следовало в обязательном порядке закрывать за собой стеклянную дверь, отделяющую её от остальных коридоров. Там даже висела специальная табличка, гласящая, что в противном случае на кафедру могут пробраться кошки. А карандашом было подписано: «Убийцы».

Это однажды дописали расшалившиеся Меритшуптах и Анатрехет — ради невинной шутки, не более, — но кто бы знал, как они оказались правы…

В кабинете заведующего на столе сидела чёрная кошка, облачённая в серый плащ с глубоким капюшоном, надвинутым на пушистую морду, скрытую под маской. На лапах её сверкали длинные серебряные когти, острые, как бритвы.