Апокалипсис: Пролог

Пока дядя торговался с извозчиками, Иван достал из внутреннего кармана полушубка клочок обёрточной бумаги и уголёк, и стал быстро зарисовывать проезжающие мимо автомобили.

Тем временем на перрон въехал ещё один поезд – дизель-локомотив из Парижа.

– Ну, здравствуй, Питер! – примерно этими же словами приветствовала родной город белокурая дамочка тридцати с небольшим лет, въехавшая на перрон в фешенебельном вагоне первого класса. Она натянула на короткие кудряшки меховую шляпку, с неожиданной силой подхватила один увесистый чемодан и другой, из коричневой кожи, поменьше, и направилась к выходу.

– Эй, ты! – подозвала она уже спешившего к ней в предчувствии щедрых чаевых грузчика с тележкой.

– Я здесь, мадам! С благополучным прибытием!

Он услужливо подхватил её чемодан, а когда протянул руку за вторым, маленьким, она поспешно отпрянула.

– Нет-нет, это я сама!

– Позвольте, мадам!

– Делай, что тебе говорят! – раздражённо одёрнула его дама. – Да куда этот Миха запропастился?

Пока они продвигались к выходу, она шныряла зорким взглядом в толпе, пока не высмотрела среди встречающих стройного высокого мужчину с букетом роз.

– Миха! – на весь перрон крикнула она, отчаянно размахивая рукой.

Он вздрогнул, огляделся и, увидев её, поспешил к ней.

– Ну, здравствуй! – глядя на него смеющимися голубыми глазами, воскликнула дама, улыбаясь пухлыми губами, что очень ей шло, так как на розовых щеках образовывались две милые ямочки.

– Здравствуй, Лили! – Михаил Ковалевский, а это был он, вручил ей букет.

– Розы! Зимой! Как мило… – она зарылась лицом в нежные розовые лепестки.

– Позволь… – протянул он руку за чемоданом.

– Благодарю, я уж как-нибудь сама.

На пути к зданию вокзала Лили наступила на брошенную в грязь розу, окончательно растоптав её. Пара прошла через вестибюль вокзала и вышла на площадь с другой его стороны на Знаменскую площадь. Обведя смеющимися глазами расходящиеся в разные стороны проспекты – Невский, Лиговский, и возвышавшуюся по центру Знаменскую церковь с приземистыми круглыми куполами, она заметила, улыбаясь:

– Питер не меняется… А знаешь, я рада, что наконец-то дома.

– Как Париж?

– Надоел!

– Как Нью-Йорк?

– О, вот это другое дело! Современный город, в котором кипит жизнь. Помяни моё слово – будущее за Америкой. «Америка, Америка…» – звонко пропела она припев гимна Соединённых Штатов. – Всё расскажу в подробностях, вот только расплачусь с грузчиком… Нет-нет, я сама…

Дама щедро расплатилась.

– Побудь здесь, дорогая, я возьму извозчика.

Иван, ожидая, когда дядя сторгуется с извозчиком, стоял тут же, крутя головой во все стороны. Он сразу обратил внимание на необычную пару, резко выделявшуюся среди потёртой привокзальной публики: нарядную даму в дорогой шубке и её респектабельного спутника. Мужчина степенным шагом направился к группе извозчиков, ожидающих клиентов, а дама, проводив его тревожным взглядом, поставила маленький кожаный чемоданчик на большой саквояж, торопливо вынула из ридикюля небольшое зеркальце, пудреницу и стала приводить себя в порядок, то и дело кидая в сторону своего спутника быстрые взгляды. В этот момент ошивающийся поблизости подозрительный тип в рваном полушубке и смятых сапогах, улучив момент, схватил чемоданчик и бросился бежать. Дама настолько была занята своим туалетом, что не заметила исчезновения чемоданчика. Иван же видел всю сцену прекрасно. Воришка бежал, то и дело озираясь, и стремительно приближался к Ивану. Не задумываясь о том, что он делает и для чего, Иван подставил ножку, воришка упал и выронил чемоданчик. Иван кинулся на украденное, как лиса на мышь, схватил добычу и молниеносно сунул в мешок со скарбом. В этот момент дама заметила пропажу и истошно завопила:

– Украли! Украли! Держи вора!

Народ засуетился.

– Где вор? Что украли?

Воришка уже вскочил на ноги.

– Вот он! – завопил Ваня, указывая на воришку пальцем.

– Вот он! – подхватило несколько голосов. – Держи вора!

Воришка был в смятении: он хотел было наброситься на Ивана, но заметив ажиотаж вокруг своей персоны, бросился бежать. Ему повезло – пока народ осознал, что случилось и кого следует ловить, он скрылся в ближайшей подворотне. Всё произошло за какие-то несколько секунд. Только что Иван глазел по сторонам, обозревая привокзальную площадь, только что всё было спокойно и размеренно, и вот уже площадь кипит, народ волнуется, нарядная дама бьётся в истерике, респектабельный гражданин растерянно мечется возле неё, озираясь по сторонам, а на раскисшем снегу валяются брошенные дамой розы…

– Убёг, гад! Ушёл, мерзавец! – сокрушался народ.

– Ваше высокоблагородие, полицию бы надо!

К безутешной паре уже стремительно подходил городовой. «Надо сказать, что чемодан у меня, – подумал Иван. – Надо сказать, что мне удалось отобрать чемодан у вора. То-то обрадуются! Может, и монету пожалуют…» Однако он не двигался с места, продолжая наблюдать, когда господин замахал на городового рукой и, повторяя «Ничего, ничего, утрата невелика, там были одни дамские пустяки…», увлёк безутешно рыдающую женщину к пролетке. Извозчик тронулся, странная пара скрылась из виду.