Апокалипсис в шляпе заместо кролика. Книга вторая

Но на этот раз всё пошло не по этому, сглаживающему углы недовольства Лилиан плану. А Константин, и вправду, в последнее время редко слушающий все эти недовольства в устах Лилиан, сам не зная почему, вначале к ней прислушался, затем проанализировал всё ею сказанное, и как итог, сделал соответствующие выводы. А как только Константин довёл до ума эти свои соображения, то он прямо немедленно, с крайней решимостью на лице подрывается из-за стола, да так резко, что чашки на столе зазвенели, а Лилиан от такой неожиданности в испуге вдавилась сильнее в свой зад и место. Откуда она, хлопая изумлённо глазами, так же вдавленным голосом с трудом спрашивает. – И куда ты собрался? – А так как она в своём вопросе ограничилась только этими словами, без своей знаковой добавки «когда я ещё не договорила», то стало понятно, как она потрясена этим поведением Константина. Но Константин на этом не останавливается, и продолжает удивлять и потрясать Лилиан.

– Спрашиваешь, куда я собрался? – с такой язвительной насмешкой над вопросом Лилиан это сказал Константин, что Лилиан и впрямь стало страшно за будущее их отношений (такую язвительность в твой адрес, бывает, что не прощают). – А последовать вашему совету, Лилиан Аристотелевна, камень преткновения моему счастью. – Константин этим своим заявлением, да ещё и с непонятными для Лилиан отсылками к её каменной чёрствости, выбил из неё последние остатки кислорода, необходимого ей, как и всякому человеку, для поддержания жизни в своём организме. Ну а Константин, осадив таким образом Лилиан на своё место, посчитав, что он, наконец-то, всё, что хотел сказать, сказал, разворачивается к выходу из кухни, и вперёд за своим счастьем.

Но Лилиан, пока Константин не покинул её и дом, всё же успевает спохватиться за свою досаду и язвительность, и со всем этим своим внутренним я, вспыхнув в лице, покрывшемся красными пятнами, как закричит ему вслед, начав себя противоречиво вести, совсем не желая ему удачи и счастья, которое, как вдруг выясняется, он может обрести только рядом с ней, а не с теми потаскухами, до которых он такой ходок. А ведь она сама буквально совсем недавно настояла на том, чтобы Константин попытал своё счастья на этом пути. А как только Константин внял её совету и буквально послушал, то она воспротивилась самой же себе, и теперь во всю свою горячность и до чего изобретательную умелость в применении пакостных слов, и жгучую язвительность, начинает отстаивать совершенно другой тезис.

– Да и катись на все четыре стороны, подлец! – подскочив с места для убедительности своих слов и желания высказать всё, что думается, закричала вслед Константину Лилиан. – Сволочь, а не человек. Только и ждал повода, чтобы слинять из дома на свободу. Ну-ну, давай, потаскайся, посмотрим, что из тебя будет. Но только знай, что обратной дороги для тебя не будет. Понял, негодяй!? – Громко выкрикнула Лилиан и прислушалась. А Константин, видимо почувствовав близость выходной двери и свободы за ней, не собирается сдерживать себя на молчание, а берёт и так дерзко отвечает Лилиан, чего ни разу не наблюдалось прежде.

– Ага. – Очень отчётливо и внятно говорит Константин к новому изумлению и отчасти желанию подавиться Лилиан. И теперь со стороны, с трудом пришедшей в себя Лилиан, звучат уже причитания и подавленности, хоть и негативного качества в сторону Константина.

– Да кому ты нужен такой кроме меня. – Здесь Лилиан пытается понизить самооценку Константина, указывая на его не кондиционность. – Никого ты не найдёшь со своим неуживчивым характером и заумностью. Сейчас такие как ты уже никому не нужны и неинтересны, сейчас всем подавай технологически продвинутых и прогрессивно мыслящих молодых людей, к коим ты никаким боком и видом не подходишь. Отсталый и ретроградно мыслящий человек. – Тут вход пошли указания на не полноценность внутреннего содержания Константина по современным оценочным рамкам. Ну и как итог – Что б ты сдох!

На что у Константина есть сбивающий с ног аргумент: «Тогда на алименты не рассчитывай». Но Константин не лишён благородства, и он не хочет, чтобы дверь за ним закрылась на этих словах, которые, как последние им сказанные слова, обязательно дадут пищу для размышлений для Лилиан и сборища её подруг, услышавших об этой новости и немедленно решивших по сопереживать ей в таком новом для себя устройстве, или неустройстве в жизни.