Апокалипсис завтра

Чуть сполоснувшись под краном холодной водой, он оделся и спустился вниз. Ключи от машины лежали на своем месте, а Сэм также сидела в кресле и притворялась, что читает. Не было понятно, ездила она вообще куда-то или нет.

Немного поразмыслив, Джимм все же подошел к спинке кресла, где сидела любимая и, едва совладав со своим голодом, спросил:

— Я в город, может, надо что-то купить? — он склонился к ней. — Или поедешь со мной?

Девушка на секунду замерла, наверное, никак не ожидав его дыхания у самого уха, но больше никак не отреагировала. Бротт потянул воздух носом у самой кожи, желая хотя бы почувствовать ее аромат, но его резко перемкнуло. Он гневно засопел, еле сдерживаясь от бездумного эмоционального разрушения стоящих рядом предметов, да и вообще всей гостиной. Выпрямился, стараясь больше не дышать. От нее пахло другим. Не навязчиво, но ощутимо. Чужой мужской парфюм легкой нотой лежал на волосах и шее Саманты. Джимм долгие секунды стоял, сжимая и разжимая кулаки, пытаясь подобрать хоть какие-то слова. Жена все так же сидела к нему спиной, не собираясь как бы то ни было реагировать на него.

Ключи оказались в руках быстрее, чем он подумал об этом. Входная дверь оглушительно хлопнула, чуть не разломавшись пополам. А машина от напора водителя сначала немного забуксовала, скрипя шинами об асфальт, и сорвалась с места. Ему хотелось что-то разъяренно кинуть напоследок, вроде «До утра не жди» или «Я убью его», но слова застряли в горле.

При выезде на основную трассу он встал и сотворил простенькое заклинание, которое заставит любого, кто захочет свернуть на дорогу к их дому испытывать непреодолимое чувство страха и паники.

Ночной Батон-Руж совсем не изменился за эти годы, разве что реклама кое-где поменялась, а так городок был все так же обыкновенен и являлся копией многих других подобных на юге США. Уличные фонари желтоватым светом пролетали мимо него, молодая часть населения праздно рассиживалась в различных уголках, поддаваясь весенней лихорадке. Парочки неспешно прогуливались по улочкам, держась за руки, а продавцы в частных магазинах торопились поскорее уйти домой. Несмотря на полночь, город жил цветущей весной, где можно было любоваться деревьями, острыми свежими листочками и свежей зеленой травой, в которой буквально утопала местность. Эта ночь была по-летнему тепла.

Джимм остановил машину на неизвестной ему немноголюдной улочке и, запустив руки в карманы, медленно пошел вдоль нее. Легкий ветерок приятно ударил в лицо, развевая, успевшие отрасти волосы, игриво теребя края клетчатой не застегнутой рубашки, надетой поверх черной футболки.

Жаль, что он не обладал тем нюхом, каким владеет Эд. Так он бы быстрее нашел обладателя неприятного парфюма.

Считал ли Джимм, что жена ему изменила?

Нет, не считал. Она не из таких.

Сделала это Сэм специально?

Возможно. Чтобы позлить его.

Хочет ли он выкинуть что-то подобное в ответ?

Нет. Это было как-то слишком глупо.

Джимм вышел недалеко от центра города, поскольку именно здесь дома были многоквартирными, а бары приветственно зазывали посетителей окунуться в приятную атмосферу с кружкой пива или стаканом виски. Какие-то две вольно разодетые девушки махали ему с другой стороны дороги, зазывая за пятьдесят баксов развлечься в ближайшем мотеле, а если он накинет сверху еще пятьдесят, то так и быть получил бы обеих сразу. Бротт лишь отвел им взгляд. Не в том он возрасте, чтобы воровато питаться проститутками.

Где-то дальше по улице играла гитара на пару с флейтой, подгоняемые задаваемым барабанами ритмом. Заинтересованный в мотиве, в который складывалась игра уличных музыкантов — ему это напомнило балладу странствующих менестрелей — Джимм чуть ускорил шаг, замечая собравшуюся группку людей на обочине. Кажется, достаточно сыгранное трио играло тут уже давно, судя по ощущениям людей, столпившихся вокруг. Некоторые уже устали стоять на ногах, но уперто стояли, ибо репертуар им нравился.

Джимм подходил как раз в тот момент, когда светловолосый мужчина с гитарой в руках поставленным голосом запел очередную балладу. Его длинная борода, собранная в две косички, казалось, мешала ему играть, но мужчина выглядел более чем непринужденно. Ударник, тот, что поставил перед собой хай-хэт, бас-барабан и один том-том, так же отличался длинными волосами и особой растительностью на лице. Девушка, самозабвенно играющая на флейте и на какой-то момент прикрывшая глаза — единственная из троицы, кто решила прибрать каштановые волосы в пышную косу, которая была перекинута ею через плечо. Все были одеты немного фэнтезийно, на самом деле изображая менестрелей.