Апокриф

Остаток ужина провели в пустых разговорах. Я остался убрать со стола и помыть посуду. Мама же пошла к себе в комнату, Сугу на пробежку, а затем в душ. Закончив устранять последствия ужина, я, взяв чашку чая и кусок пирога, вышел на террасу понаблюдать за звездами.

Моя вечерняя пробежка подходила к концу. Прохладный ветер приносил свежесть и расслаблял. Ночь уже почти полностью вступила в свои права. Тишина. Люблю это время! Добежав до дома, завернула за угол – на террасе стоит брат. Кажется, он меня не заметил. Наверно, как всегда о чём-то задумался. Только я ступила на порог:

– Как пробежка?

– А?! Хорошо. Думала, ты меня не заметил.

– Прости, задумался. Хочешь пирог? – Он протянул мне блюдце, на котором лежал даже не тронутый кусок моего грушевого пирога. Видимо не понравился. Обидно.

– Нет, спасибо. Я бережу фигуру.

– Мне кажется она и сейчас очень даже неплоха.

– Потому что не ем сладкого. Ладно, я в душ. – Я зашла в дом. Выглянув наружу сказала: – Только не стой долго – ветер холодный, простынешь.

– Спасибо. – Брат уже успел подняться мыслями к звёздам.

Поднявшись в комнату, я взяла всё необходимое и пошла в душ. Положила всё на полочку, разделась, настроила тёплую почти горячую воду и встала под расслабляющие потоки. Брат… целый месяц он будет дома. Наконец-то! Один месяц раз в год. Как же долго я его ждала! Только он и я. Будем вместе тренироваться, бегать, сидеть под звёздами… неправильно это наверно? Он ведь мой брат… почему всё так? Почему единственный парень это мой брат? Руки прошлись по бёдрам, груди, животу. Ему нравится моя фигура, может он чувствует то же самое, что и я? Пальцы коснулись губ. Как он ловко сегодня выкрутился. Я даже не ожидала, но было приятно. Чуть даже не призналась ему. Я. Тебя. Люблю. Брат, когда же ты заметишь, что я тоже выросла?

Выключив воду, вытерлась полотенцем, надела халат и пошла к маме в комнату. Постучавшись, спросила:

– Мам, можно?

– Да, конечно, Сугу. Заходи.

Я открыла дверь и вошла. Мама сидела на подоконнике и читала какую-то толстую тёмно-синюю книгу.

– Что читаешь?

– Да так, стихи. Что-то случилось?

– Можешь мне волосы расчесать?

– Конечно!

Мама спустилась на пол, и мы вместе сели на ковёр. Она собрала волосы в одну кучу и начала медленно расчесывать, возвращая некоторые непослушные пряди обратно.

– Тони сегодня сказал, что длинные волосы могут мне помешать.

– Это в его духе. В чём-то он прав, но знаешь, когда мы с папой впервые встретились, то именно мои волосы оказались для него последним ударом. Помню, он мне как-то сказал, что если бы не они, то может быть он и не влюбился бы в меня тогда. Даже чуть в стену не врезался!

– Он всегда такой.

– Какой?

– Холодный, безразличный, прагматичный! Блин, бесит!!!

– За это он тебе и нравится.

– Да! Что?! Так ты знаешь…

– Давно. Думала, я не замечу? Я ведь тоже была влюблена. Но знаешь…

– Знаю. Он мой брат и всё такое.

– Да, это верно, но я не о том. Понимаю, что тебе сейчас хочется больше мужского внимания и близости. Энтони единственный парень, которого ты знаешь, поэтому тебя к нему так и тянет. По крайней мере, мне так кажется.

– Может и так, но я уверена, что люблю его. И как брата, и как мужчину.

– Сугу, Сугу. Как бы я хотела для вас другой жизни… кто ж знал, что всё так обернётся.

– Вы в этом не виноваты.

– Виноваты. Мы были слишком глупы и наивны. Если бы мы поняли всё раньше, то ничего бы этого не было.

– Я так не считаю. Все сделали всё, что от них зависело! Если бы вы всё поняли раньше, то кто знает, может быть, нас бы сейчас здесь не было.

– Может и так. В любом случае, сейчас мы ничего сделать не можем. Два других города от нас слишком далеко. Даже если бы у нас были нужные нам технологии и ресурсы, то втроём мы всё равно не добрались бы до них.

– А в других городах тоже есть отделения Тени?

– Небольшие. Я знаю только о Зордоне, что там есть небольшое агентство. Они открыли своё учебное заведение, назвавшись колонизаторами. Тамплиеры там давно потеряли власть, поэтому он должен жить спокойно. Про второй город сказать ничего не могу. Тень потеряла с ним связь ещё до моего рождения. По слухам, радикальная ветвь Ордена полностью узурпировали там власть. Уверена, что ничем хорошим это не кончилось. Что ж, я закончила. Может заплести что-нибудь?

– Нет, спасибо! Лягу с распущенными, а утром что-нибудь придумаю. Как настроение будет.

– Хорошо. – Мама обняла меня сзади. – Может это и неправильно, твои чувства к брату, но сердцу ведь не прикажешь. Я люблю тебя.

Поцеловав меня в щёку, она отпустила меня, проводив улыбкой. Я вышла в коридор. Дверь в комнату брата почему-то открыта. Тихо подошла и заглянула внутрь: брат отжимался. На спине у него лежал блин от штанги. Я замерла, даже дышать боюсь. Сердце начало биться чаще. Вдруг он остановился и посмотрел в мою сторону. Хорошо, что я успела спрятаться! Быстро, но тихо вернулась к себе.

Переодевшись в ночное бельё, упала на кровать.

– Тони.

– Что? – Раздался голос брата. Он стоял в дверном проёме.

– Вообще-то надо стучаться, прежде чем войти. Что хотел?